Еще одна попытка написать продолжение Феникса. Начало:
Пролог
В таверне набралось прилично народу, в основном – возвращающиеся домой с войны солдаты Акварелии. Двухэтажного здания не хватало для всех, поэтому часть столов и скамей вынесли на улицу, чтобы никто не остался без горячего обеда и кружки эля, если, конечно, посетители могли заплатить за них. Обсуждение военной кампании сопровождалось громким смехом и пьяными песнями. Эль тек рекой, все славили короля Эвриса, хорошо заплатившего за службу. Замок Кебренен, что на реке Хапуга, пал месяц назад, после чего Акварелия подписала мирный договор с Хаубреном, по которому получала земли по ту самую речку. Скоро бывшие солдаты вновь станут крестьянами и вернутся к мирной жизни, как раз подоспеют к сбору урожая, но пока можно было пить и веселиться. Среди них был и десятник Бельторс Гетхер, прославившийся тем, что, похоже, не пропустил ни одной юбки в захваченной крепости и хвастающийся тем, что скоро в Хаубрене будет несколько десятков Гетхеров, что, в прочем, не слишком его волновало. Сейчас его волновало только внимание слушателей, постоянно заказывающих ему очередную порцию эля, чтобы услышать продолжение рассказа. Бельторс давным-давно был пьян, эль тек по кудрявой бороде, стекая на огромный живот, однако любой, кто видел его в бою, мог бы с полной уверенностью сказать, что алкоголизм и лишний вес нисколько не мешал десятнику быть весьма опасным врагом в схватке. - Так что было дальше? - поинтересовался Альфас Рониктон, такой же десятник, но куда более опрятный и подтянутый, однако, по слухам, довольно стеснительный. – А то во время осады Кебренена я был под командование лорда Бритиша и участвовал в охоте на отряды принца Рингли. - Так на чем я остановился? – рыгнув, поинтересовался Бельторс. – Ах да, на том, как я поздней ночью учил одного солдатика обращению с маркитантками. Вот значит, учу его, а он смотрит. Я как раз для него одну роскошную рыжулю нашел, а учил на брюнеточке. - Можешь опускать подробности, твои познания в географии и общению с женщинами не всем интересны, – напомнил сотник Михалков, под началом которого и служил Бельторс. - Значит, учу я его и учу. Запыхался уже немного, да и брюнеточка уже устала, а рыжуля, смотрю, наоборот, с ноги на ногу переступает, на солдатика поглядывает. А солдатик то, не бедный, кто-то из королевских лордов сынка отправил служить, чтобы армия из него мужчину сделала. Ну и до момента становления мужчиной оставалось совсем, совсем немного, как вдруг! – Бельторс сделал многозначительную паузу. – Повалили эти сволочи в масках, помните, небось! - Нагляделся я на них, - невесело усмехнулся Альфас, поглаживая уродливый шрам на правой щеке. - Только не было их, да и взяться не откуда была, как повалили сотни этих уродов. Куда мне было до брюнеточки и рыжули – схватил солдата и побег в лагерь, я то обучением занимался вне его пределов. А умные девки – за нами. Я от страха голос потерял, крикнуть не могу, а значит и мы, и вся королевская рать будет застигнута врасплох, а ведь на следующий день штурм планировался. В общем, бегу, за мной солдатик и девчонки, за нами – эти козлы в масках. Бежим, значит… - Слишком долго ты бежишь, - усмехнулся Михалков. - Так вот, убегаем мы, а черные уже дорогу перекрыли – из крепости тайные пути были, мы их потом нашли. Окружили нас, все в темно-серых масках, а может и другого цвета – в темноте то не разберешь, каждая в виде морды какого-нибудь мифического чудища. Так вот, я уже с жизнью прощаться, девчонки начинают раздеваться – мол, мы вам еще пригодимся, а солдатик со страху обмочился. И тут, врывается он! Черный, чернее самой темной ночи доспех; вороной, закованный в броню конь; изящный, но не совсем практичный черный гладкий шлем с крылышками, щит с сияющей даже в ночи ярко-красной птицей и меч, на который достаточно только взглянуть, чтобы задрожать от холода. Знаете, я видел этих парней, что напяливают на себя маски, в деле – знаю, на что они способны, так вот этот черный рыцарь не оставил бы один на один никому из них шансов. Он ворвался в их круг, будто колосья они падали разрубленные его мечом, но крови не было – она превращалась в лед. Рыцарь успел убить десяток-другой, когда враги пришли в себя. Конь его пал, а он оказался со всех сторон окружен врагами. Я, конечно, рад бы броситься на помощь, но я не самоубийца – погнал свою компанию в лагерь, чтобы предупредить короля, хотя крики раненых и лязг мечей уже и так должен был всех перебудить. Так вот, когда я вернулся с подмогой, оказалось, что она уже не нужна – рыцарь в одиночку перебил более трех сотен врагов менее чем за семь минут, правда, сам был без сознания, а конь его мертв. Король, увидев его, приказал как можно скорей нести в лагерь и срочно позвать лекарей. Да не тут-то было – явился паренек, странный такой, будто светится, такое было чувство, что внутри него полыхает огонь. Так вот, бросился он к рыцарю. Доспех его был измят и залит кровью хозяина. Вот только, клянусь, как минимум один удар пришелся в сердце, другой должен был перебить трахею. Паренек стянул с него шлем, и мы увидели, что рыцарь довольно молод, но его русые волосы были уже с проседью. Так вот, ран было видимо не видимо, более чем шесть из них, пусть меня дракон заберет, если вру – смертельные. Но рыцарь то дышал. Паренек что-то покудахтал над ним, покудахтал, а потом попросили помочь его хозяину – мы ведь это и собирались делать, когда тот прибежал. Что интересно, лекари, увидев рыцаря, сразу сказали – не жилец, даже, если он чудом пережил все полученные в бою раны, он к утру должен был умереть от потери крови. И что вы думаете? - А что мы должны думать? – усмехнулся Михалков, только то, что твой рыцарь – выжил. Я ведь сам был весьма удивлен этому. Ночью – одной ногой в могиле, а утро уже просит аудиенции с королем. Хромает, хрипит, но живет – это, действительно, было чудо. Но как я слышал, в древности было много таких людей. Подобные ему держали мир в страхе и тирании, могли превращаться в драконов и другую гадость, а некоторые считают, что они и были драконами. Так вот, среди них был один самый великий и могущественный. Они практически в одиночку уничтожил самую огромную армию, по слухам, явившуюся из другого мира. А потом отправился за Восточные Бескрайние горы вместе с флотом летающих кораблей и пропал. Потом развязалась Великая война, погубившая всю магию и всех магических существ, включая драконов. Так вот, что я думаю – не все сгинули. Этот рыцарь несет на себе печать старого мира. Вот только что ему было нужно? Бельторс, ты ведь был на той аудиенций. - Ага, - кивнул толстяк, опустошая очередную кружку эля и усаживая на колени крохотную, но невероятно милую блондиночку, разносившую посетителям выпивку. Та попыталась вырваться, но он обхватил её талию и не выпускал. – Я поведаю вам об этом, если эта милая леди споет для меня! - Но я не умею петь, - возразила блондиночка. - Тогда он заставит, - усмехнулся Михалков. – Девочка, я знаю этого парня не один десяток лет – лучше не сопротивляйся его чарам. Еще эля! - Пой птичка, пой! – усмехнулся Бельторс. – Иначе мои друзья не слышат продолжение моего рассказа. Ты ведь тоже слушала, а за истории надо платить. - Пой, птичка, пой!!! – поддержали пьяные посетители. - Не, она будет только мне петь! – заявил кто-то. - Нет, мне! – возразил другой. - Здесь еще птички водятся, - напомнил Бельторс, чья обхватившая талию рука двигалась все выше и выше. Зазвучал одобрительный, скорее ржач, чем смех. Вспыхнули первые драки. Пролилась первая кровь. Еще минуту назад все веселились и слушали истории, а теперь невероятная жестокость вспыхнула во всех. Робкое пение девушки потонуло в криках, но она старалась, как могла, пока Бельторс без смущения её лапал. Никому не было дела за темной фигурой в углу таверны. Закутанный в плащ человек, скрывающий лицо под капюшоном, наблюдал , как первые драчуны вылетели в окно. Это было приятно, приятно ощущать такую бурю темных эмоций. Она – это была женщина – обожала такие зрелища, такую атмосферу, она питалась ей. Поняв, что время пришло, она направилась к Бельторсы. Прогнав испуганную девушку, она уселась напротив пьяного толстяка и откинула капюшон. Тот, будто зачарованный, глядел на неё и не мог выговорить не слова. О да, она знала о своей красоте, черные мягкие волосы спадали на плечи, идеальным черты лица сглаживали злобный блеск глаз: - Ты расскажешь мне про черного рыцаря? – спросила она, обворожительно улыбаясь. - А если не расскажу? – поинтересовался Бельторс. - Тогда я лишу тебя того, что ты больше всего ценишь, - вновь улыбнулась девушка, нагнувшись, чтобы извлечь из сапога кинжал. - Люблю опасных женщин, - лицо Бельторса расплылось в улыбке. – Что вы хотите узнать. - Все, начиная с аудиенции. - Чтож, тогда мне нужно еще эля…
- От имени моего королевства я благодарю вас, сир. Вы спасли моих людей от бесславной смерти от кинжалов убийц, - торжественно сказал окруженный свитой король. Его серебряные волосы спадали на мужественные плечи, и он был воплощением величия. Парадной мантии он предпочел доспех с фениксом на груди, что символизировало его приверженность старым обычаям и старой истинной вере. Палата, в которой проходила аудиенция, могла вместить более сотни человек – короля, его свиту и всех генералов. Бельторсу выпала честь охранять короля в этот день, однако, выбор на него пал еще и потому, что именно его спас рыцарь и именно он предупредил короля об опасности. - Благодарю, милорд, - поклонился рыцарь. Мальчишка-оруженосец держался позади хозяина и с интересом разглядывал пеструю свиту короля. Немудрено, ему, скорее всего, впервые довелось увидеть людей с темной кожей, которую имел шут его величества. - Это не шут. Рыцарь получил мысленное сообщение слуги, но, не выдавая удивления, продолжил слушать хвалебные речи короля. Таланты оруженосца были весьма полезными, но люди слишком подозрительно относились к магии, чтобы их открыто применять. Да, повезло ему с этим пареньком, он ведь помог ему найти эти зачарованные доспехи какого-то древнего героя. А еще были клинки его Бога, один, с которым он не расставался, был способен превращать любого врага в кусок льда. Второй же полыхал адским пламенем и хранился в заколдованном сундучке, хоть кроме их двоих никто не знал о его магических свойствах. - И так, вы оказали Акварелии неоценимую услугу и можете просить всего, что захотите. В разумных примерах, конечно. Но для начала представьтесь. - У шута слишком мускулистые руки, в сапоге нож, в колпаке, вероятно, спрятан еще один, – не унимался оруженосец, отчего рыцарю приходилось концентрироваться на двух речах сразу. - Я сир Уильям Августинский из Виктории Аксидорской. И для меня нет большей чести, чем участвовать в штурме Кебренена плечом к плечу с доблестными войнами Акварелии. Я считаю, что в этой крепости хранится реликвия моего государства, и я просто обязан её вернуть. Прошу, когда падут стены этой крепости, позвольте мне вернуть её домой. - Наши королевства всегда дружили, сир Уильям. Пусть будет так, реликвия твоего народа вернется вместе с тобой на родину. Я даю обещание при людях и бога и будь я проклят, если не сдержу его. - Он его не сдержит, когда узнает, что это за реликвия, - вновь мысленно предупредил оруженосец. – Вы уверены, что стоило сообщать королю о реликвии? Сэр Уильям, конечно же, не ответил. Реликвия Виктории, она была потеряна долгие три сотни лет. Его не волновала слава и признание, лишь шанс служить своему божественному покровителю, построившему ценой своей жизни новый мир. По легенде Сердце Искусительницы – огромный, размером с человеческий череп, рубин, хранившийся в Валидоре - столице Виктории, содержал силу самой опасной и влиятельной колдуньи прошлого. Но даже он бледнел в сравнении с тем, что хранилось в Кебренене. Фолиант Антихор – Книга Древних – он содержал все знания миров, ответы на все вопросы. Король Хаубрена боялся знаний и не читал её, что устраивало правителя Виктории, но если фолиант достанется Акварелии… Этого нельзя было допустить, несмотря на дружественные отношения с этим государством. - «Тот, кто считает себя достойным получения лишнего знания, может умертвить себя, путем умерщвления всего мира. Лишнее знание, есть знание о жизни и смерти, а значит и судьбе своей и всего мира. Знание судьбы исключает вероятность ветвления и непредсказуемости, а значит нарушает баланс» - пятое высказывание святого Форвинталя, - мысленно процитировал оруженосец. Прежде чем принять его на службу, Уильям заставил мальчишку прочесть все святые книги и выучить наиболее известные высказывания. - Вы в порядке, сир Уильям, - поинтересовался король. - Да, да, все в порядке, милорд, - мои раны быстро затягиваются, но я еще немного рассеян, - быстро нашелся с ответом рыцарь. - Вы уверены, что готовы участвовать в штурме, сир Уильям? Скажите, как выглядит реликвия, и мои воины принесут её вам, ведь вы вчера спасли их жизнь. - Я в порядке, ваше величество. Сила моей веры излечила раны и я вновь готов сражаться. - Тогда простите, но у меня еще много дел. Аудиенция закончена. Поклонившись, сир Уильям покинул шатер, а оруженосец последовал за ним. - Все прошло так, как я и рассчитывал, - заверил рыцарь слугу. – Мы прольем кровь врагов и завершим мой рыцарский квест, что дарует мне право взять в жены прекрасную Елену. - Вы могли выбрать более простое задание, - напомнил оруженосец. Уильям с трудом сдержал эмоции, мальчишка, порой, говорил глупости. - Елена – прекраснейшая из женщин и достойна самого опасного и почетного квеста в истории. «Женщины» - хотел буркнуть оруженосец, но решил промолчать, благо в лагере и так хватало интересностей. Однако рассматривать стяги с изображением белого лебедя и изучать причудливые по меркам Виктории катапульты ему помешал громовой рокот боевых труб, призывавший воинов готовиться к штурму. - Так рано, - удивился оруженосец. – Я думал, что у нас еще есть время. - Время еще есть, - заверил его Уильям. – Ровно столько, сколько тебе потребуется на то, чтобы надеть на меня доспехи. Идем, время не ждет. Чтож, пришлось оруженосцу последовать за рыцарем.
*** - Штурм пойдет в трех направлениях, - задумчиво произнес Уильям. Он вновь был облачен в черные доспехи, да и оруженосца заставил это сделать. Его обмундирование, впрочем, было скромней: кольчуга поверх рубахи обеспечивала не самую лучшую защиту, но рыцарь знал, на что способен его слуга и не беспокоился за его жизнь. Также оруженосец получил меч «Слово Веры», этот великолепный клинок долго служил самому Уильяму, но после уступил место священным клинкам Аксидора – божественного покровителя Виктории. Некогда Алюин – так звали оруженосца – спас рыцаря в сражении с драконом, за что и получил «Слово Веры». Пусть меч и не мог соперничать с более древними и именитыми сородичами, однако он в равной степени резал плоть и сталь, не оставляя врагу шансов. Единственным украшением меча была рукоять, в виде расправившей крылья птицы-феникса – герба Виктории – оплота старой веры. - Ага, - зевнул оруженосец. – Я понял - Взбодрись, мой друг! Нас ждут подвиги! – заверил сир Уильям. - Я понял, я понял, только давай не лезть впереди всех, договорились? - Почему, - удивился рыцарь. – Ты боишься? - Ну, понимаешь, вчера мне потребовались все мои силы, чтобы тебя исцелить. Боюсь, сегодня мне может их не хватить… - Святой Аксидор защищает! Верь мне! К тому же штурм уже начался, вперед! - Да вижу, я вижу, - пробурчал оруженосец спеша догнать мчащегося вперед рыцаря. *** Штурм начался с двухчасового обстрела катапультами. Когда стало ясно, что стены крепости достаточно крепки, в дело пошли лестницы и таран. Но до этого арбалетчики выдвинулись вперед под прикрытием передвижных щитов и обстреляли защитников. В ответ полетели стрелы, убив пятерых стрелков, а оставшиеся арбалетчики, сделав на прощание еще один залп, вынуждены были отступить. Пока арбалетчики отвлекали защитников, таран достиг врат, и те содрогнулись под его ударом. Войны с лестницами устремились вперед. Стрелы и камни находили своих жертв, но они не могли остановить волну атакующих. Полилась кипящая смола, тошнотворно запахло горелой плотью, и у Алюина заложило уши от криков раненых. - Первая линия обороны падет быстро, - заверил его Уильям. Они стояли среди простых солдат, готовые в любую минуту броситься в бой. Алюин не любил осады – уж очень солоно ему пришлось в прошлый раз, год назад, когда Виктория воевала с Фирадорой. Тогда Уильям первым ворвался в крепость и ввязался в бой, а оруженосцу, последовавшему за ним, пришлось спасаться от боевых псов, решивших им пообедать. - Почему же? У них крепкая оборона, - заметил Алюин, наблюдая как остатки штурмового отряда возвращаются в лагерь для перегруппировки. - Крепкая, но линия стен слишком растянута, чтобы эффектно отражать атаки со всех направлений. Король Аудрик заставит хаубренцев думать, что сосредоточил атаку на главных вратах, в то время как два его отряда возьмут Западный Зубец и Восточную Крепь и откроют нам врата. Потом последует штурм стен в район Горностая, а после придется брать Великий Шпиль. Конечно, можно было избежать кровопролития, дождавшись голода в крепости, но это не будет иметь должного эффекта. Если сильнейшая крепость Хаубрена падет в битве, то их королю ничего не останется, кроме как подписать мирный договор. - Сильнейшая крепость? – не поверил оруженосец. – Она не выглядит крепче Фиродорской Кастелянии, разве я не прав? - Прав, - кивнул Уильям. – Отчасти ты прав. Но ты не видел вторую линию стен, когда она откроется пред тобой, то ты поймешь, почему Кебренен, в прошлом названный проклятым именем Вилджтаун, за тысячи лет брали только трижды и всегда с большими потерями и с помощью нечестивой магии. Единственная достойная осада, перенесенная этой крепостью, это осада святого Адренса Аксидора, у которого нам стоит просить благословения. В подтверждение его слов перед своими готовыми к бою воинами стал король Аудрик, облаченный в темно-красный доспех с фениксом на груди. Он с гордостью взглянул на своих солдат и упал на колени, и начал громко читать молитву, благословляя своих солдат. Все до единого воина, включая Уильяма и Алюина, последовали его примеру. Все, кроме одного рыцаря, рослого, облаченного в кольчугу цвета аквамарина. Шлем в виде хищной птицы, скорее всего ястреба, скрывал его лицо, а в руках покоилась массивная алебарда. Он остался стоять, когда все склонили колени. - Невежда, - прошептал Уильям так, чтобы его мог услышать только Алюин. - Кто он такой? – мысленно обратился к рыцарю его оруженосец. – Он не похож на местных. И его кольчуга… из чего она? - Он один из потомков странствующих рыцарей разрушенного Валидора, на руинах которого построена Виктория. Они также верят в Аксидора, но не возносят ему молитвы. По их мнению, он бы осудил нас за наше поклонение, но все это глупость. - Он смотрит на нас, - заметил Алюин. Действительно, загадочный рыцарь повернул голову в сторону Уильяма и его оруженосца, казалось, изучая их. - Не обращай внимания, - посоветовал викторианец. – Все подобные ему высматривают в людях Аксидорову кровь. - Что? – не понял Алюин. – У Адренса были дети? - Четырнадцать, если верить легендам: трое от Анагадор, двое от Далии Хесель, остальные от других его возлюбленных. В сказании о Великой Империи говорится, что они все пали, сражаясь против отца, от его руки, поэтому считаются проклятыми и о них редко где упоминается. Но некоторые успели обзавестись своими детьми, и, в отличие от своих отцов, на них нет вины, и рыцари Валидора ищут их, чтобы почтить нашего божественного покровителя. - Зачем? В чем смысл, если Адренс Аксидор посчитал, что его внуки не достойны его внимания? - Дети – к бессмертию ключ, - ответил таинственный рыцарь, подходя к все еще стоявшим на коленях Уильяму и Алюину. Никто не обратил на него внимания, что и неудивительно – акварельцы были знамениты тем, что во время молитвы забывали обо всем на свете. – Мы верим, что пока жив ребенок – жив и отец, и брат, и сестра отца, а значит, пока жив сын сына – жив и отец отца. Живой может быть призван, а мертвый вновь возвращен. Жизнь – иллюзия смерти, а смерть – иллюзия жизни. Пока живы мы, потомки его, жив и он, священный отец наш, а, значит, падут крылья небес и засияет рассвет в тех землях, что окутаны тьмой. - Рассвет так же близок, как и закат, - ответил Уильям, поднимаясь. – Но нас ждет только полдень. - Правильные слова, - усмехнулся Валидорец, протягивая руку. - Я знаю, - усмехнулся викторианец, проигнорировал дружеский жест. – Уйди от нашей тьмы к сиянью рассвета и забудь нашу встречу. - Твой оруженосец несет след его и ждет его судьба света и тьмы и огня. - Что? – опешил Алюин. - Я знаю, кто он, - ответил Уильям. Все акварельцы, казалось, и не заметили напряженного разговора двух рыцарей. По правде сказать, они вообще не двигались, а голос короля незаметно затих. – Как ты узнал о нем и о том, что мы будем здесь? - Я потомок Аксидора? – вновь не понял Алюин. - Да, малыш, и твой спутник тоже, - усмехнулся валидорец, стягивая шлем. Годы не пощадили его, кожа сморщилась, а лицо покрывали грязно-серые пятна. Пучок волос был стянут в хвост, а правый глаз сгубила катаракта. Но всетаки голос его был бодрым, уверенным и полным жизни. - Как ты узнал о нас? – повторил вопрос Уильям, повышая тон. - Ваша слава бежит впереди вас. Столько священных реликвий было вами найдено, да еще и убийство одного из последних драконов. - Я более чем уверен, что о нас мало кому известно, - не унимался рыцарь. - Да, действительно, мало кому, вы довольно скромно себя ведете. Но все ваши братья по крови знают о вас. Вот только вы ошибаетесь, ведь тьма гложет ваши сердца. Мы несем кровь Аксидора, но он никогда не имел детей, ведь нужно время для них, а времени у него никогда не было. - О да, - хмыкнул Уильям. – Поэтому ты его, время то есть, взял и остановил. - Это просто, - пожал плечами незнакомец. - Так чья кровь в нас течет? – полюбопытствовал оруженосец, извлекая из ножен короткий меч. - Конер и Лили, Сын Рас и сестра Адренса Аксидора, вот чьи мы дети. - Потомки, - хмыкнул Уильям. - Дети, - усмехнулся незнакомец. – Но мы в большей степени Аксидоры, чем наши родители. Они до сих пор живы милостью его, и мы дети их, посланные в грешный мир, что бы свет нести и искупить их грехи. Им не нужны сыновья их, ждут лишь дочь они, дочь, ради сердца которой сразимся мы. Вернее вы, я уже слишком стар. А теперь опусти клинок юный Алюин, сейчас будет битва и у вас будет подарок достойный сердца самой прекрасной дамы мироздания и вселенной Денихилота. - Ты сумасшедший, - покачал головой Уильям. – К тому же твои слова противоречат друг другу - А вот твой оруженосец не считает меня сумасшедшим. Пусть он возьмет мою кольчугу, когда я паду. А на счет слов – слова это ветер, с их помощью не передать всей правды и не объяснить необъяснимое, хотя даже ветер – страшная сила. - Падешь? – хотел спросить Алюин, но время пошло вновь и его слова потонули в звучании громкой молитвы, к которой присоединились все воины Акварелии. Вскоре он понял, что имел в виду валидорский рыцарь. Как только отзвучала молитва, к полуразрушенным вратам направился парламентерский отряд с последним предложением сдаться. Однако, осажденные отказались, согласившись только на поединок между лучшими воинами противоборствующих сторон. Спустя десять минут ворота со скрипом отворились, и из крепости выехал гордый рыцарь в латах верхом на столь же хорошо защищенном коне. В руках длинное копье и кавалерийский щит с безголовым белым драконом на синем фоне. Ворота захлопнулись за его спиной, но защитники расположились на крепостных стенах, чтобы наблюдать за поединком. Акварельцы заспорили на счет того, кто достоин чести сражаться и никто не заметил, как вперед выехал престарелый рыцарь в странной кольчуге цвета ультрамарина, чье лицо скрывал ястребиный шлем. Конь под ним, черной масти, похоже, был не многим моложе всадника и прихрамывал на заднюю правую ногу, а еще он не был покрыт броней. Спорщики затихли и с уважением взглянули на старого рыцаря, хотя врят ли они могли догадываться о его возрасте, ведь он при них не снимал шлема, удостоив подобной чести только Уильяма и Алюина. В руках пожилого валидорца также покоилось копье и щит с трехголовой птицей: дракон, феникс и ястреб в одном лице – то, с чем ассоциировался Аксидор. Непонятно, правда, куда он дел алебарду. Воины расступились, освобождая место для поединка и два рыцаря, без традиционных приветствий, ринулись на встречу друг друга. - У него нет шансов, - сказал Уильям. – Он слишком стар, чтобы справится с сэром Громеном Амсором, помнишь, как он выбил меня из седла на турнире в Осторгоре полгода назад? - Помню, - пожал плечами Алюин. – Ты тогда тоже был хорош, просто тебе не хватило опыта. Другой на его месте начал бы подтрунивать над Уильямом, вспоминая его поражение, но Алюин был его другом, понимающим, как тяжело молодой рыцарь переживает немногочисленные поражения. Раздался громкий треск, это копье Громена сломалось о щит валидорца, а конь под ним зашатался, и на землю пролилась его кровь. Похоже, старый рыцарь не считал позорным ранить скакуна под своим противником. Однако сэр Амсор удержался в седле, а конь под ним, которого звали Броненогим, практически не обратил внимания на рваную рану на боку – копье валидорца пробило броню, но не смогло нанести смертельное увечье животному. Амсор отбросил рукоять сломанного копья и обнажил клинок. Его примеру последовал и валидорец. - У него что-то с рукой, - заметил Алюин. Старый рыцарь, как можно было видеть, с трудом удерживал щит, похоже, после удара копья левая рука либо была вывихнута, либо, что гораздо хуже, особенно в его возрасте, была сломана. Два всадника сошлись в рукопашной, нанося друг другу удары мечом, блокируя щитом, кони старались укусить или лягнуть друг друга, однако на черном не было брони и победа оставалась за закованным в латы. Рыцари обменялись еще парой ударов, когда Амсор заметил брешь в обороне противника и нанес старому рыцарю страшную рану: его меч избежал столкновения со щитом в ослабленной левой руке, порвал кольчугу и увяз глубоко в плоти валидорца. Со стороны стен донеслись ликующие крики, однако рыцарь еще не был побежден. Пока его противник пытался вытащить из плоти застрявший в мышцах, хрящах и костях меч, валидорец наклонился в седле и, найдя слабину в сочленениях брони, перерезал вражьему коню горло. Рекой хлынула на землю алая кровь. Конь сбросил седока, и, упав на него сверху, задергался в конвульсиях и постепенно затих. Хор голосов со стены затих, уступив место зловещей тишине. Все ожидали развязки. Старый рыцарь, тяжело дыша и оставив попытки вытащить из своей груди клинок, слез с коня и приблизился к поверженному противнику. Амсор старался вылезти из под тяжелой туши, но все было тщетно. Одним выверенным движение валидорец обезглавил противника и, пнув шлем и взяв голову за волосы, направился к воротам. - Куда он? – удивился Уильям. - Магия, - только и успел ответить Алюин. Все были слишком ошарашены, чтобы стрелять, и смертельно раненый рыцарь беспрепятственно дошел до врат, прежде чем его охватило пламя. На миг все ослепли от яркой вспышки и оглохли от грохота, но, когда зрение вернулось к солдатам, акварельцы обнажили клинки и с криком бросились в образовавшуюся на месте врат брешь. В то же время два других отряда ударили по Западному Зубцу и Восточной Крепи, однако их помощь уже не была нужна. От валидорца же не осталось ни следа, только старый конь, спешивший убраться подальше от битвы и огня. К закату первая линия стен была взята, и падение крепости стало лишь вопросом времени – не так много защитников успело отступить ко второй линии укреплений. *** - Я вас ожидал. Если бы человек не начал говорить первым, Уильям и Алюин даже бы не узнали о его присутствии. Он слился с тенями, да и сам больше походил на одну из них. В комнату не попадал свет, его не пускала башня донжона и, если бы не оруженосец, Уильям даже не начал бы искать реликвию в этом темном месте, пока войска короля находят недобиток, не сдавшихся на милость победителям. Человек, чьи черты скрывали тени, держал в руках книгу и рыцарю не нужен был свет, чтобы узнать её, несмотря на то, что он её до этого не разу не видел. - Кто вы? – пискнул оруженосец – порой пареньку не хватало смелости, да и от одного присутствия этого типа становилось несколько жутковато. - Друг, - голос человека был подобен шепоту ветра, даже видя его перед собой определить источник звука было не просто, возникало такое чувство, что говорит не темная фигура, а сами стены этой невысокой башни. – Когда эта крепость носила имя моего рода – Вилджтаун – но потом Неизвестные Силы сровняли ее с землей, чтобы один гордец воздвигнул ее копию на том же самом мести. Вот только копия не идет в сравнение с оригиналом. - Умри, предатель! – проорал Уильям, к ужасу Алюина бросаясь в сторону того, кто скрывался в тенях. – Смерть пришла к тебе, Аней Вилджим! Раздался сдавленный смешок, когда Уильям рубанул, но рассек только воздух и туман, из которого состояла фигура. - Глупо, очень глупо. Я не Аней Вилджим. И, повторяю, я ваш друг. – фигура появилась в другом углу. Предвижу вашу вторую попытку угадать : я не Альдунаил. - Аленол Вилджим, - прошептал оруженосец. – Вы мертвы. - Как видишь, нет, - в каждом углу появилось по фигуре, но, пока Уильям решал какую из них атаковать, они не делали ровным счетом ничего. – Меня, кстати, тут тоже нет, так что твой глупый друг зря старается меня убить. Если вам интересно, то я в Хрустальной башне, но сомневаюсь, что вы знаете, где она находится. Так вот, я ваш друг и хотел лишь подарить эту интересную книжицу – много нового о своем божестве узнаете. Но ваша вера в него только укрепится, а силам, решившим вновь поиграть в королей, это только и нужно. Вам решать, кому достанется книга, но я бы посоветовал отдать её тому, кто сможет воспользоваться заложенным в неё потенциалом, кто сможет обратить знания во благо Денихилота. Книга лежала в центре, она была единственным предметом в комнате, от которого исходил свет, но Алюин был готов поклясться, что его не было, возможно, он исходил от страниц, а не обложки – книга была распахнута.. - В легендах ты не самый положительный персонаж. Похоже, они ошибались, - сказал Уильям, чья агрессия вмиг испарилась. Он поднял книгу и не сдержал соблазна заглянуть в текст открытой страницы… - Я бы доверял легендам, - заверил голос, и фигуры испарились одновременно с тем, как Уильям рухнул на колени и его не захлестнули знания того, что совершил его бог. И того что он сам должен совершить, чтобы закончить миссию Адренса Аксидора.
*** «Каждый сможет заявить о себе, и неважно кто он по происхождению» «Войны всегда будут идти, но я смогу свести их число к минимуму». «Идеальный мир не создать, но можно приблизиться к идеалу!» «Нельзя её любить. Нельзя!» «Прости, но у меня нет выбора» «Смысл, здесь есть смысл» «Ответ за горами? За лесом? За морем? За льдом?» «Этот храм, кому он посвящен?» «В этом нет смысла». «Все ясно. Это тяжело, но выбора нет». «Старый мир пал, а мне придется создать на его руинах новый». «Аней, что ты делаешь? Не заставляй меня скрестить с тобой клинок». «Я вижу твои сомнения. Отринь их, вместе мы сможем это сделать» «Боль, только боль, только боль и тьма. И ничего больше» «Янтарные глаза, разве у него они были такими? Баланса больше нет, он не нужен» «И будут дети его рождаться и умирать, до рождения дчери, чья красота затмит мир и все мироздания. Пройдя с ним рука об руку во тьме, она спасет его душу и вернет её в свет. А братья её станут по правую руку от него и поведут в бой его легионы, чтобы свет пролился в каждое сердце, а не только в его». «Конец – это начало, а начало – это конец. Он – вечность, а вечность убить нельзя. Умереть может только охотник за ней» «Узри конец, дитя. Конец мироздания, падения людских душ всех миров. Это ждет тебя, если Он не вернется, а ты не сразишь врага своего». - Мы должны уничтожить Анея Вилджима, - глаза Уильяма горели янтарным блеском, а он сам был полон решимости. – Мы должны убить Анея Вилджима, - повторил он, а Алюин просто горестно покачал головой, понимая, что его сюзерен втягивает его в очередную авантюру.
Поначалу его окружала лишь кромешная тьма и пугающая тишина, но потом он понял, что это не так. Здесь были очертания, очертания предметов. И существ. Они рычали, а их неописуемой ужасный облик вызывал приступы рвоты. Они бродили во тьме и рвали на части несчастные души только для того, что бы те ожили вновь, дабы быть еще раз растерзанными. Он слышал их крики, но не обращал на них внимания – он был в безопасности. Здесь все были в безопасности, пока не покидали свои темницы – слабо очерченные зоны покоя. Он не помнил, как и когда понял об этом, но времени прошло много – десятки, если не сотни лет. Также, он не помнил своего имени, лишь то, что его ждет вечная тьма. В сердце, однако, была вера, что в этом темном аду все же есть место для света, но чтобы его найти, нужно покинуть темницу, покинуть безопасную зону. Но он боялся – это место было соткано из страха и ужаса, так что в этом не было чего-то удивительного. Он боялся и не стыдился этого, и все же в глубине души ненавидя себя за этот страх. Кто же он такой? Как он оказался в этом месте? И есть ли мир, кроме этого? Все знания стерлись, остался лишь страх и непонимание. Какая-то странная пустота внутри, как будто все, что было ему дорого, вырезали из памяти. Огонь, он мечтал об огне, даже не зная, что это такое. Лишь слово: огонь. И понимание: огонь – это спасение. От чего? От тьмы? Как огонь может отогнать тьму? Понимания не было. Надежды не было. Ничего не было, кроме тьмы и ужаса. Так было до того мгновения, когда он сделал первый шаг… *** - Все живые умрут и попадут в Погибель. Этот мир находится в мрачных пещерах Морногорота, но его освещают тысячи свечей, в нем есть все, что можно пожелать и оттуда можно сбежать, хоть не многим удалось это сделать. Те же, чьи грехи велики, отправятся в Забвении. Ноги по колено увязнут в зыбучих песках или мерзком болоте, и ты не сможешь сделать ни шагу, только наблюдать за происходящим в мире живых через Зеркальное Озеро. Немногие смогли покинуть Забвение. Среди них великий Адренс Аксидор. Есть еще те, чьим грехам нет прощение. Те, кто не достоин даже наблюдать. Величайшие злодеи человечества, отъявленные негодяи, судьба которых – вечная тьма и муки. Это Уничтожение. Больше нет души, нет воспоминаний, только ужас и пустота. Два шага – ровно столько можно сделать, сделаешь больше – тебя сожрут твари, чей облик не подается описанию. А потом ты вернешься в это кошмарное место, назад, в свою темницу. Выйдешь еще раз – и вновь окажешься в желудке ходячего кошмара. Мир, без надежды, мир темноты и ужаса – это Уничтожение. На заре человечества, нам было разрешено взглянуть на этот темный мир и узнать его основы. Но правды никто не сможет нам поведать, потому что никто и никогда не покидал Уничтожение. Это билет в один конец. У тебя лишь есть выбор: сидеть в клетке или попробовать быть первым. - Отец, зачем мне это знать? Конер улыбнулся и отбросил книгу в сторону, приседая на край кровати. - Потому что тебе предстоит помочь моему другу осуществить первый в мире побег из Уничтожения. Она улыбнулась в ответ – Конеру нравилось улыбка дочери, но она редко бывала искренней, чаще всего она улыбалась, замыслив очередную злую шутку. Девушке, растянувшейся на кровати, не скрывавшей от отца своей наготы, было восемь лет, но внешне она выглядела на десять лет старше. Такой она и останется навсегда, вечно молодой и красивой – в ней было больше от матери, чем от отца, что гарантировало ей вечную жизнь, в отличие от незнакомых ей братьев. Светлые, почти белые, несколько кудрявые волосы спадали на плечи, стройная спортивная фигура сгубила уже парочку принцев, решивших совершить подвиги в её честь. Конер знал её лучше, чем кто-либо другой, лучше, даже, чем его жена – Лили Аскидор, женщина столь же прекрасная и смертоносная, как и её дочь. Девушка была подобна изящной, но неприступной крепости, прелестному на вид хищному цветку, который очаровывает неосторожных насекомых, чтобы сгубить их. - Твой друг – Адренс Аксидор? Ты хочешь его вытащить из Уничтожения. Интересно, зачем тебе это. - Мир на краю гибели, - пожал плечами Конер. - Это само собой разумеющееся, - ответила она, целуя отца в щеку и кладя голову на его плечо. – Мир всегда стоит на краю, но есть люди, такие как ты, которые не дают ему упасть. Так что изменилось? По твоим словам – дядя Адренс еще тот шалун, способный натворить дел и смыться на другой край Денихилота. - Падение. Оно возвращается - Падение, - хихикнула она. – Ах вот оно что. Когда наши подданные сойдут с ума, наши силы возрастут, разве не так? К тому же, вы слишком долго с мамой пытались меня сделать, чтобы это требовало уж столь срочного решения проблемы какого-то Падения. Ну подохнут оставшиеся драконы – никто плакать не будет. Их и так осталось лишь несколько сотен, и что? Они всеравно скучные. А, если затронет обычных людишек, то тоже проблем нет – наплодят нормальных, люди, они ведь как кролики. Сегодня двое, а завтра уже десяток. Здесь есть что-то еще. Ты от меня что-то скрываешь? Ну пап, не молчи, я знаю, что ты играешь в молчанку. - Я не могу сказать, - покачал головой Конер. Обожаю секреты. И обожаю их раскрывать, - вновь хихикнула она и, вскочив с кровати и усевшись у отца на коленях лицом к нему. Начала расстегивать пуговицы его рубахи. - Все мужчины одинаковые, - вновь хихикнула она, - подарив отцу страстный, отнюдь не дочерний поцелую в губы. – Вы можете хранить секреты, но умная и красивая женщина знает, как добраться до правды. - Стой, - простонал он. – Это неправильно. Я не могу. - И вчера не мог. Ты должен вести себя, как мужчина, - возмутилась она. – Не волнуйся, я говорила с мамой об этом, она разрешила тебя соблазнять. Она говорит, что это даст моей магии небывалую мощь. С каждым днем я все сильней. - А я против, прошу тебя, прекрати. Прекрати, и скажу тебе, что случилось. - Ладно, - она обиженно глянула на него, прежде чем вернуться в постель. – Тогда приведешь мне того слугу, что приносил вчера вечером обед. Такой пугливый. Он мне понравился. - Будет тебе слуга, - вздохнул Конер, в глубине души жалея парня. – Вся проблема в Анее. Анее Вилджиме. Он вновь появился в Денихилоте. Не знаю, что он замышляет, но, боюсь, он знает о том, что Падение вскоре покинет наш мир и перекинется на другие в еще более разрушительной форме. Понятия не имею, что он собирается делать, но он опасен. Только Адренс Аксидор сможет его остановить, я уверен. - Адренс не сможет, - вновь хихикнула дочурка. – А вот Адренс Аксидор и его женщина, самая прекрасная женщина во всех мирах, будут способны на это. Милашка Аней просто не сможет уйти от меня. Он не устоит перед моей красотой. А теперь мой обещанный слуга, приведи его, быстро! Мне нужно подготовиться к путешествию в этот очаровательный загробный мир. Кыш, папа, кыш, а то передумаю. На следующее утро слугу нашли мертвым, он был изящно расчленен невероятно острой алмазной пилочкой для ногтей. На том, что осталось от его лица, застыло выражения невероятного удовольствия, а тело было обезвожено, в нем не осталось ни капли крови. Дочка же Конера к тому времени успела познакомиться с Адренсом Аксидором.
*** Только среди непроглядной тьмы можно увидеть свет – странные слова, но он решил, что они подходят этому месту. Ужасные, бесформенные, рычащие существа были порождениями мрака, но именно благодаря ним он хоть немного смог ориентироваться в пространстве. Длинные темные коридоры, монстры и души таких же смельчаков. Он шел, тихо и осторожно пробирался из одной комнаты в другую, никто не пытался с ним заговорить или вступить в контакт каким-либо другим образом – одно слово прозвучало бы в этой тишине раскатом грома, привлекло бы омерзительных своей бесформенностью тварей, которые разорвали бы их на куски. Он готов был поклясться, что провел в блужданиях еще больше времени, чем в призрачной тюрьме и коридорам не было конца – это был бесконечный лабиринт комнат и комнатушек, длинных и коротких, меленьких и больших. Два раза он привлекал внимание местных обитателей, но крепкие ноги помогли ему спастись, а вот многих на его глазах разорвали на части. Бесконечность – она была проклятием этого места, когда он покинул свою темницу, им двигал призрак надежды, но теперь он погиб во тьме Уничтожения. Последнее пристанище бессмертных душ, наказание за тяжелейшие грехи и благие намерения – откуда он это знал? Что же он совершил, за что попал сюда? Это место давило своей неизвестностью. И тем, что здесь человек терял самое главное – он терял себя. - Заблудился, Адренс Аксидор? – поинтересовалась девушка, возникая перед ним, яркая, чуждая этому месту. - Заблудился, - согласился кто-то у него за спиной. – Только это я Адренс Аксидор, а не он. - А кто же он тогда? - Он – усмехнулся Адренс, в этом месте смех приобрел довольно зловещий оттенок. – Он – Аней Вилджим *** - То есть существует два Анея Вилджима? – поинтересовалась она, подбрасывая непонятно откуда взявшийся в этих местах хворосту в костер, причем делая это так, чтобы вырез платья глядел в сторону Аксидора. - Говори потише, наш друг глуховат и не понимает, что происходит, но это не делает его дураком. Он – Аней Вилджим, а еще один обитает в Денихилоте. - И как это понимать? Ответы, я требую ответов и срочно! - А то что? Соблазнишь меня, ламия? – мы находимся в пространстве чистого света, где можно согреться и собраться с мыслями, но я не могу долго его поддерживать, скоро придется возвращаться в темную реальность моего нового дома. Свет, он думал, что никогда больше не увидит света. Или он его видит в первый раз? Этот загадочный человек затопил комнату слепящим, но приятным голубовато-желтым сиянием, ярко-оранжевые стены изолировали их от тьмы, но источником всего великолепия служил маленький костерок в центре их временного укрытия. Пока эти двое разговаривали, он наслаждался невиданным зрелищем. - Я не ламия, я та, что займет рядом с тобой место, когда ты отсюда выберешься! – гордо заявила она, вызвав у Адренса очередной приступ смеха. - Не смеши меня, твои штучки могут подействовать на кого угодно, но не на меня. Далия уже пыталась, между прочим. К тому же ты даже не знаешь, где мы, знаешь только, что спишь. Проснувшись, ты покинешь нас, ты неуязвима для местных обитателей, но и твои таланты здесь не работают – плата за безопасность. - Мой отец уничтожит тебя, если ты не будешь меня слушать! - Я уже уничтожен, без шуток. Я в Уничтожении, а ты в мире живых, чем еще более страшным ты мне можешь грозить? Ничем? Тогда заткнись и слушай меня. Да-да, тебе придется научиться слушать других, а не только самой болтать. Я тут уже довольно давно и не представляю, сколько времени прошло в мире живых, да это для меня и неважно. В общем, в вашем мире настоящий Вилджим, а здесь только его отражение, которое, попав в мир живых, будет обладать всеми силами, какими некогда обладал я. Не буду говорить тебе, как такое может быть, просто прими факт – он представляет из себя мою силу, а я собственно свой разум. Да, согласен, Падение немного его, кхм, повредило, но я все еще здраво мыслю. Большую часть времени. Опять же оставим это без комментариев. - Нет, не оставим. Что за бред ты несешь? - Бред? Я говорю правду. Я от рождения никогда не обладал какими-либо сверхспособностями. Все появилось после встречи с весьма странным существом, которое решило, что я его отец. Потом я умер и вернулся вновь, но уже другим человеком. Когда я опять погиб, твой отец прибегнул к древним ритуалом своих предков и вернул меня к жизни при помощи человека, носившего одно из моих имен. Больше рассказывать не буду – не обязан я этого делать, да и сам понятия не имею, что за магия им служила. Надеюсь, я хотя бы частично удовлетворил твое любопытство. - Нет, я хочу… - Не хочешь, могу тебя заверить. Так вот, я брожу по этим коридорам уже сотни лет, ну или сколько у вас там прошло. Я все помню, а вот другая часть моей души все забыла и никогда ничего не вспомнит. Чтобы отсюда выбраться, нужен живой проводник, раньше, как я понял, эта обязанность ложилась на жриц Истинных Фениксов, но твоя мать таковою не является, поэтому потребовалось твое рождение. Вот только жрицы выводили загубленные души из самых темных чертогов, а тебе придется вернуть меня в мир живых. Ты, конечно, думаешь, что это ерунда для такой могущественной женщины, как ты, и это твоя главная ошибка - это еще никому не удавалось. Будет сложно. Или легко. Хотя я в этом сомневаюсь. Так, время аудиенции закончилось, все вопросы завтра. Я пока немного поговорю с нашим общим другом, побродим тут немного, и будем ждать твоего возвращения. Все, давай, удачи. Девушка хотела возразить, но неожиданно исчезла, оставив после себя туманную дымку. Адренс про себя усмехнулся и обернулся к оставшемуся спутнику. Тот, сидя на черном и холодном, не отражающем свет полу, заворожено глядел на голубовато-желтое пламя костра. - Не смотри так, наша душа хранит память тела, поэтому долго смотреть на огонь вредно. - Прости, я больше не буду, - пообещал человек, неохотно отводя взгляд. «Ну что, обманули мы с тобой девочку, друг мой, Гетрунс Валькул», - подумал Адренс, прежде чем растоптать костер. Одновременно с этим исчезли и яркие стены. - Что вы делаете!? – воскликнул его спутник. – Вы убили его! - Огонь никогда не тухнет окончательно, - заверил его Адренс. – А вот нас «потушить» могут, если мы и дальше будем здесь оставаться. – Следуй за мной, скоро мы будем в относительной безопасности.
- Аксидор, они прорываются по левому флангу! Тарсий не сможет удерживать их долго! - Так пошли к нему фаланги Легрита! – надрывая голос, приказал Адренс, вспарывая живот очередному противнику. Тот бесформенной массой рухнул на землю и исчез, оставив после себя фиолетовый дым. Навстречу устремились следующие, но и они не смогли надолго задержать Аксидора и прорывающихся вместе с ним тяжеловооруженных воинов. Адренс тяжело дышал, несмотря на то, что уже давно был мертв. Отливающая серебром броня была тяжелее той, к которой он привык, но всеже легче, чем у его людей, а стальной двуручный меч не так хорошо подходил для его изящного стиля боя. По его расчетам больше года прошло с тех пор, как он встретил в темных коридорах свою племянницу – дочку его сестры и некогда лучшего друга, но, явившись единожды, она больше не появлялась. Многие дни он и его спутник блуждали по темным коридорам Уничтожения, пока Адренс не стал первым существом, которое смогло самостоятельно найти выход из этого ужасного места. Может для того, чтобы оказаться в месте еще более кошмарном, чем предыдущее. Коридоры оказались сетью пещер, а крепость Тарглиндор была возведена теми, кто некогда был выведен жрицами Истинных Фениксов из темных подземных темниц. Тысячи душ вечно обороняли её стены от эфирной армии. Откуда взялись эти существа, Адренс понятия не имел – в ослепительно белых для этого мрачного места доспехах, воины раз за разом штурмовали стены Тарглиндора, но отчаяние придавало защитникам сил. Под серым никогда не заходящим Солнцем две армии сталкивались вновь и вновь, но никто не мог одержать победу. Погибшие возрождались, с каждым разом теряя частицу своего разума. Адренсу не составило труда объединить эту армию сумасшедших, но вот уже в шестой раз не удавалось снять осаду. Победа всегда ускользала в последний момент, и он начал осознавать для чего нужна эта часть Уничтожения – лишить человека надежды далеко не самое страшное наказание, а вот заставить его поверить в её существование и в самый последний момент показать правду – это уже многим хуже. Однако Аксидор еще при жизни перестал верить в существование любви и надежды, для него они стали ли средством, с помощью которого люди добиваются своей цели, а также тем двигателем, что заставляет идти их вперед. Следующий противник прикрылся от его удара щитом, но Адренс в последний момент изменил направление удара, и меч сорвал с противника закрытый украшенный оленьими рогами шлем, дав наконец разглядеть лицо своего врага. Аксидор замешкался и его противник, воспользовавшись этим, контратаковал. В последний момент отразив удар, Адренс был вынужден сделать шаг назад и защищаться от следующих диких агрессивных атак – противник брал силой и скоростью, а не изяществом, оттесняя Аксидора от основных сил. - Отступаем! – прокричал кто-то неподалеку. Затрубил рог, и защитники крепости, прикрывая друг другу спины, начали отходить к стенам. Анагадор атаковала вновь, заставляя Адренса припасть на одну ногу, и это оказалось её ошибкой. Отбросив меч и оттолкнувшись от земли согнутой левой ногой, Адренс поднырнул под клинок и завалил противницу на землю. - Кто ты такая? – прокричал он, не давая её вырваться. - Твоя совесть, - голос у существа под ним был мужским и хрипловатым, а черты девушки начали расплываться, становясь похожими сначала на одного из некогда находившихся под его началом паладином, которого он отправил буквально на смерть, а потом и Альдунаила Вилджима, друга, павшего от его руки. - Нет у меня совести, - усмехнулся Адренс, перерезая отобранным у существа клинком горло его же хозяина. Меч исчез вместе с телом его противника. – Во всяком случае, мне бы хотелось, чтоб её не было, - добавил про себя он, присоединяясь к отступлению. *** - Сколько еще мы сможем их сдерживать? – Аней, смахнув пот со лба кожаной перчаткой, склонился над картой восточного Денихилота. На некогда юном лице появились неглубокие морщины, волосы поседели и больше не скрывали глаз. Кольчуга из драконьих чешуек все так же хорошо сидела на нем, а трофейный меч со странным ядовито-зеленым клинком покоился в ножнах. - Год, два, может десять, - без тебя мы бы не продержались и дня, Аней, но есть предел и у твоих способностей. За последние полгода вылазки ожесточились. Похоже у Падших отыскался новый, почти нормальный лидер. Он изматывает нас постоянными вылазками, а не пытается тупо пробить нашу оборону, как они это делали раньше. - Я все не могу понять, зачем мы сдерживаем Падших? Ты, Вилджим, для людей являешься воплощением зла, к тебе раз за разом подсылают новых убийц, но ты всеравно вот уже почти тысячу лет сражаешься за их будущее. Знаешь, почти весь мой народ погиб здесь, миллиарды Мертвых расстались со своими душами за стенами этой проклятой крепости – Падшим нужны лишь души живых нормальных людей, а среди нас таких нет. Давайте бросим все, пусть сами разбираются! - Лорд Калк, прошу вас, успокойтесь, иначе мне придется вас заменить кем-нибудь другим, - спокойно ответил Аней, кладя извлеченный из ножен меч на стол. – Продолжайте, лорд Хосквел. - Если меня, конечно, не будут перебивать. Думаю, я смогу привести еще сотню-другую драконов. Для моих братьев Роднилграт священен, миллионы лет мы обороняли его, и будем оборонять до последнего. Светящие лорда Самилакта, которого сейчас с нами нет, докладывают о том, что на западе началась война между Аксидориатами и Сороками, поэтому подкреплений от Империи Сорока Миров в ближайшее время не будет. - Это прискорбно. Имперцы – хорошие и дисциплинированные солдаты, а дисциплины у нас не хватает. Не так ли, лорд Калк? - Что опять, - прорычал упитанный Мертвый. – Моим мертвым не нужна дисциплина, они – воины, а не солдаты. Они те, кто когда-то пал, но воскрес, чтобы вновь сражаться. - Но даже они теперь смертны, - напомнил лорд Дискрит, четвертый из присутствующих в шатре полководцев. – Как и мои Фениксы. Чтобы не сделал Аксидор сотни лет назад, но это пошло только во вред. Падших он не смог остановить, а все высшие расы стали подобны слабым людям, они стали смертными. Пока ты с нами, Вилджим, мы чего-то стоим, но как только мы тебя покинем, начнем стареть. И ваши Мертвые, лорд Калк, тоже умрут, как бы смешно это не звучало, но Аней Вилджим единственный из всех присутствующих сохранил бессмертие. - А почем нам знать, что подобное проклятие на наши головы обрушил Аксидор, может это сделал лорд Вилджим, потерявший Вилджтаун, - когда Калк улыбался, его бледное лицо начинало напоминать сморщенное яблоко. – Никто не помнит о события тех лет, пять лет выбыли из жизни всех жителей Денихилота. Может это ты сделал, а все свалил на Адренса Аксидора. Аней ехидно улыбнулся, прищурив глаза: - А не вы ли, лорд Калк, потерявший все Калинтейское королевство, просили меня возглавить осаждающие войска? Вас здесь никто не держит, можете уходить, но вот увести всех Мертвых я вам не дам. Вы понимаете это? - Ты всего лишь сопляк, возомнивший о себе слишком многое. - А вы просто свергнутый тиран, которому некуда идти. Я отстраняю вас от командования. Завтра вы станете мною, а то люди что-то давно не посылали по мою душу убийц, – тембр его голоса на время изменился, став ниже и грубей. Абсолютно все солдаты, присутствовавшие в лагере, услышали его слова, но мгновение спустя забыли о них. Когда наступил новый день, у Мертвых был новый командующий, а о существовании лорда Калка помнил только Аней Вилджим. *** - Ты продолжаешь обманывать отца, как я тебя и просила? – женщина, войдя в комнату, откинула капюшон, и полутьма роскошного помещения осветилась отблесками огня – рыжие волосы женщины были подобны пламени. - А ты как думаешь, мама? – её дочь была столь же прекрасна и внешне почти не отличалась от матери, только чуть выше, кроме того, волосы были черные, как деготь. – Папочка думает, что я до сих пор помогаю его дружку Адренсу, - усмехнулась она, скривив личико. – Какой наивный! – девушки, и мать и дочь, рассмеялись. Кто-то пискнул под кроватью. - Ты не одна? - Там посол Виктории Аксидорской. Я думала, тебе будет интересно с ним побеседовать, хотя эти люди до сих пор считают, что мы с уважением относимся к их божку. Огромная кровать с балдахином занимала четвертую часть не самой маленькой комнаты, оставляя место для двух высоких, в человеческий рост зеркал и трех шкафов, которых, однако, не хватало для всех нарядов. - О, моя дочь знает, как заманивать послов в ловушку, - хищно улыбнулась Лили Аксидор. Вот только мне бы захватила кого-нибудь за кампанию, а то Конер такой скучный, думает, что умнее всех. Добрый король Валидора без Валидора. Что за глупый план, устроить смерть Адренса, чтобы я не могла его остановить, когда придет время? - Очень глупый план, мама. Милый, вылазь, тебя ждут две самые прекрасные девушки на свете, сегодняшнюю ночь ты никогда не забудешь. Кряхтя, из-под кровати вылез полноватый, но симпатичный юноша, со смущением, страхом и непониманием переводя взгляд с одной женщины на другую: - Где я? – поинтересовался он. Лили непонимающе поглядела на дочь: - Что ты с ним сделала? - Я ведь ламия, мама, человеческий разум не всегда может выдержать мои игры. Мужчины особенно слабы. Но не волнуйся, он в полном порядке. Пока в порядке. - Он что-нибудь рассказал? - Спроси его сама, мама. Особенно про Вилджима спроси, он может многое про него рассказать. - Что именно? – Лили Аксидор сразу стала серьезной. – Что с Вилджимом, что с ним? - Он мертв. Архипредатель Аней Вилджим убит доблестными рыцарями Виктории Аксидорской, - глупым голосом объявил посол. - Он немного не в себе, - пояснила дочь Конера. – Я тебе об этом уже говорила. Лорда Анея Вилджима убил какой-то молодой рыцарь и его оруженосец. Они, кстати говоря, еще какую-то странную книжку нашли. - Книга это ерунда! Нам нужно найти Вилдима. - Но мам, он мертв! - Нет, все куда хуже. Этот мерзавец решил меня обыграть. Чтож, посмотрим, зеркала то все помнят, так что пора призвать мою самую верную служительницу. - Я не понимаю, мам, ты о чем? Вилджим такой же враг, как и Адренс. Зачем нам нужно какая-то служительница? - О, дочь моя, - улыбнулась Лили, и от её улыбки посол пал замертво. – Я развязала войну между Викторией и Империей, но для того, чтобы отыскать одного прячущегося человека, нужно что-то большее. У меня и от мужа, и от брата, был один маленький секретик, на счет того, кого Адренс убил при Мифатории, у меня есть Анагадор Ассимбаль в виде послушной марионетки, а это, как минимум, удивит Анея, он ведь никогда не встречался с этой женщиной. Как тебе такая идея, дочь – натравить древнюю Императрицу Драконов на Анея Вилджима? - О, мам, это великолепный план, - улыбнулась дочь, склоняясь над потерявшим сознание послом. – Пока ты будешь заниматься подготовкой, я допрошу нашего гостя по поводу того рыцаря, что якобы убил Вилджима. Думаю, это будет интересно. А еще очень, очень больно.
*** - Джунгли, милорд, непролазные джунгли – вот все что мы видим вот уже девятьсот лет, - усмехнулся одноглазый человек с вертикальным шрамом через всю правую половину лица, хромая следом за Анеем. Человек был облачен в сверкающую на Солнце броню, сделанную в виде мускулатуры тела, а на голове восседал гребенчатый шлем. По обезображенному лицу градом катился пот. Тоже самое происходило и с цепью следовавшими за ним легионерами. Лорд Вилджим в этот раз отказался от привычной экипировки, отдав предпочтение красному плащу поверх шелковой рубахи и черных шелковых же штанов, лицо закрывала тонкая марлевая повязка, а голову от палящего Солнца прикрывала панама. - Уверен, легат Тациус, что ваши люди стараются изо всех сил, но время играет против нас. Скоро Адренс вернется, а это значит, что мирам придет полный и неизбежный конец. Вот не сидится человеку! Да еще и контролировать вторжение Падший теперь невозможно, мои враги натравили на нас Викторию Аксидорскую и не остановятся, пока Адренс не вернется в этот мир. Правда они что-то темнят, он должен был вернуться еще год назад. - Есть новости с фронта, милорд? Мои воины уже девять сотен лет отрезаны от братьев по оружию почти бесконечным лесом, а теперь еще и этими джунглями. Если бы не вы, то многие бы уже давно погибли от болезней и диких животных. - Не стоит благодарить меня, легат, это моя обязанность: защищать Империю Сорока Миров в Денихилоте. Миллиарды пали во время войны за этот мир, но Адренс смог остановить кровопролитие. Я им, конечно, восхищаюсь, но он всегда был душевно больным, а нам, боюсь, придется его вылечить, а то даже Смерть отказывается с ним иметь дело. Так что там с Храмом, мой друг? - Развалины, один развалины, хе-хе, но мы близко, милорд, очень близко. Я уверен, что хоть что-то должно было сохраниться в более или менее подходящим для вас состоянии. - Я не сомневаюсь в ваших способностях, легат. В ваших и ваших воинов, конечно. Что касается новостей с фронта, то там пока тихо. Виктория Аксидорская не сможет перейти к решительным боевым действиям, не получив подкрепление от единоверцев из других государств, поэтому ограничивается мелкими диверсиями. Но так будет продолжаться недолго, скоро мелкие столкновения перейдут в полномасштабную войну, и в этой войне не будет победителей. - Хочу вас заверить, милорд, никто не сможет разбить Империю. Аней улыбнулся под повязкой и похлопал старого солдата по плечу: - Нас всех уже давно победили, легат, и Аксидоритов, и Империю, и тех, кто вставляет нам палки в колеса. - И кто же, осмелюсь спросить? - О, это весьма странная личность, личность, которой были посвящены эти храмы. Это было до Истинных Фениксов, Драконов, Древних и Неизвестных Сил. - Вы так и не сказали, что это за личность, милорд. - Это Адренс Аксидор, легат, Адренс Аксидор, но не тот, которого мы знаем. Адренс Аксидор лишь новое воплощение того существа, что его породило в темных шахтах. Это существо не имеет точного имени, но ему поклонялись не миллионы и даже не миллиарды лет назад, а куда раньше. Ему поклонялись еще тогда, когда не было понятия о времени и пространстве, он правил всем мирозданием, когда все миры были единым целым. Но потом что-то произошло, что-то, из-за чего Денихилот ограничен со всех сторон водой, камнем, льдом и лесом, не самыми стандартными четырьмя стихиями, но в древности были, думаю, другие стандарты. - Дозволите спросить еще кое-что, милорд, откуда вы все это знаете? - От Падших, при Роднилграте мне удалось встретить несколько еще более или менее вменяемых из них. Встретить и допросить. Возможно, они лгут, а может, и говорят правду. А может и то, и другое одновременно. С другой стороны, все события происходили еще до первых Падших, как многие думают. Но никто не знает, так ли это. - Я слышал о Падших, но никогда с ними не встречался. Какие они? - Падшие? – Аней, казалось, на секунду задумался. – Падшие драконы могущественны и коварны, но с ними я сталкиваюсь редко, а вот остальные подобны бездушным созданиям, которыми движет одна лишь жажда крови. Они неорганизованны, но многочисленны, стоит тебе убить одного, как на его место встанут тысячи. К тому же, их нельзя убить окончательно, я так думаю. Скорее всего, погибнув, они воскресают в глубине своих темных пещер. Раньше я сдерживал их, но Аксидориты все испортили, скоро вся масса этих созданий будет в Денихилоте, и только зная, как управлять Адренсом Аксидором, я смогу их остановить. - Это будет не так-то просто сделать, Адренса даже Форвинталь не смог остановить, а он – парень не промах, жаль, что любовь затуманила его разум. С другой стороны, не было бы и… Щиты сомкнуть!!! Из тени джунглей в легионеров посыпались дротики, если они пробивали броню, то воин, носивший ее, начинал биться в конвульсиях и падал с посиневшим лицом на землю. Но легионеры быстро отошли от потрясения и начали окружать Тациуса и Анея, заслоняя их огромными щитами. Не прошло и минуты, как полсотни солдат построились «черепахой», став неуязвимыми для отравленных дротиков. - Это еще что? – поинтересовался Аней, пригнувшись, чтобы не доставлять воинам лишних неудобств, Тациус же и так был невысок. - Местные аборигены, примитивное племя, но в ядах разбираются, как видите, милорд. - Надеюсь, у них дротики не бесконечные? - Нет, покидаются и отступят. Я отправлял патрули, чтобы найти их убежища, но патрули либо не возвращаются, либо возвращаются ни с чем. Потерпите, милорд, минут через десять они уберутся, и уже через час мы будем в лагере. - Возвращайтесь без меня, - приказал Аней, обнажая меч. – А мне нужно поговорить с этими, как вы сказали, аборигенами. Когда Вилджим выбрался из-за прикрытия из щитов, несколько дротиков впились в его тело, но не смогли причинить ему какого-либо вреда. - Выходите! – крикнул он. – Выходите, а то я сам к вам приду. Я знаю, что вы меня понимаете и сами этому удивлены, возможно вы удивлены этим даже больше, чем тем, что ваш яд на меня не действует! Выходите, я вас не трону, потому что я единственный, кто может принести вам то, чего вы так желаете. Выходите, ибо я – ваш Бог! Сначала Анею показалось, что его слова не возымели действия, потом он понял, что это не так. Из-за тесной стены окружавших отряд тропических деревьев потянулся плотный туман, поглотив Анея и скрыв от него легионеров. Из тумана выступили три темные фигуры, три человека с ног до головы закованных в черную непроглядную броню, лица закрывали маски в виде улыбающегося женского лица. - Ну великолепно, примитивное племя, оказывается, уже овладело обработкой железа - прошептал Вилджим. – Тациус, у нас проблемы. Но легат не ответил, а незнакомцы не спешили атаковать, лишь молча кружили вокруг Вилджима, обнажив белые, контрастирующие с броней клинки. - Ребята, ваши доспехи не позволят вам быстро двигаться, вы вообще в курсе? – поинтересовался он, стараясь выгадать подходящий момент для атаки. Его атаковали первым, один из воинов, наплевав на тяжесть доспехов, бросился на Анея с такой скоростью и грацией, что тот отбил удар в последний момент, но не решился контратаковать. Остальные враги держались поодаль, давая своему сородичу и Анею выяснить кто сильнее. - Неплохо, смотрю сил тебе не занимать, приятель, вот только мне достаточно оцарапать тебя моим клинком, чтобы убить, а вот ты убить меня не сможешь, прости. Похоже, его врага это не волновало: он атаковал вновь, белый клинок описал дугу, целясь Анею в пах, но он легко его парировал: - Слишком просто, - прокомментировал он, блокируя очередной удар, чуть не отрубивший ему ухо. Атаковал в ответ, удар почти нашел цель, ведь его враг даже не пытался блокировать, но в последний момент, когда ядовито-зеленое лезвие почти добралось до его горла, противник перехватил его свободной рукой. Лезвие легко вспороло перчатку, на землю пролилась кровь, но враг, вопреки ожиданиям, не отпрянул или свалился на землю, а ударил сам, пронзив Анею левый бок. Вилджим взвыл и пинком отбросил противника, меч с громким хлюпаньем вышел из его плоти и Аней был вынужден зажать рану. Противник атаковал вновь с прежней скоростью и напором, а вот Аней был уже ослаблен. - Нет, ребятки, убить вы меня всеравно не сможете, - превозмогая боль, улыбнулся он. – Может хоть кто-нибудь из вас снимет маску и продемонстрирует свое лицо? Кровь вашу я уже видел, но хотелось бы удостовериться, что я сражаюсь не с женщинами, а то не честно как-то. Я тогда может поддаваться начну? Молчите? Ну да ладно. Аней атаковал вновь, в тоже время следя за флангами, так как остальных противников скрыл туман, ему хотелось верить, что легионеры, так же находящиеся где-то за туманом, до сих пор живы и двигаются к лагерю, вот только вернуться они с подкреплением, если еще живы, в ближайшие два часа не смогут. Рана на боку уже затянулась: - Спешу вас обрадовать, я Страж Баланса этого мира, пусть теперь это звание уже не имеет смысла, но некоторые свойства древних Стражей я унаследовал. Например, почти полную неуязвимость, - похвастался Аней, нанося противнику очередную рану. Меч пронзил броню и вошел чуть ниже левой части груди противника. – Да, магия моего клинка вас не впечатляет, очевидно что нет. Кто вы такие вообще, может поговорим? – Вилджим не оставлял попыток договориться с неизвестными противниками. – Или вы немые и глухие, скажите хоть что-нибудь. - Ты не умрешь, - прошептал противник, но по лишенному интонаций голосу нельзя было определить мужчина это или женщина. - Рад это слышать, - быстрый финт мечом заставил его отскочить, но белый клинок всеравно оставил на его груди кровавую борозду. – Только тогда зачем сражаться? - Не сегодня. - Что не сегодня? - Аней вновь вздрогнул от новой раны, на этот раз клинок вспорол левую щеку, но рана быстро затянулась, остался лишь тонкий шрам. – Сегодня ты не в настроение говорить? - Не сегодня ты умрешь, - ответил противник все тем же странным голосом. - Ты как-то странно строишь предложения, не находишь? – ладно, тебе всеравно. - Ухожу, - прошептало существо, отправив Вилджима в нокаут, последний удар он блокировал уже лежа на земле. - Куда, мы не закончили? – поинтересовался он, но существо уже растворилось в тумане, Аней даже не успел к тому времени встать на ноги. – Эй, а туман рассеять?! Повинуясь его словам, туман рассеялся, давая возможность Анею оценить свое положение: вокруг джунгли, легионеров нет и не факт, что они вернуться, ведь есть вероятность, что они все мертвы. Он взглянул на небо, пытаясь определить направление по Солнцу, но оно было скрыто кронами деревьев, кричать и звать на помощь также было бесполезно: и город Асельмахун и лагерь, куда он направлялся, были в паре часов пути, но вот в какой стороне он не знал, а шанс, что его услышат именно люди, был слишком мал, чтобы рисковать. - Ладно, - сказал Аней вслух себе самому. – Бывало и похуже. Телепорт – маленький медальон - артефакт Истинных Фениксов, все еще находился у него в кармане, но заряд копился годами, а его он совсем недавно истратил, спасаясь от рыцарей Виктории Аксидорской. У него было два выхода: куда-нибудь пойти или остаться на месте. Он предпочел второй – если легионеры выжили, то вернуться за ним через два-три часа, а вот если этого не произойдет, тогда нужно будет искать путь самому. - Заблудился? – услышал он у себя за спиной. - Опять ты, - проворчал Аней, не оборачиваясь. - Я, вообще то, пришла тебе помочь, а ты меня так недружелюбно встречаешь. Вилджим медленно обернулся, что взглянуть в лицо своей бывшей невесте: Далия Хесель была прекрасна, но Аней знал, что теперь ее внешность – лишь ширма, магический фантом, скрывающий обезображенное огнем лицо и лысый череп, на котором никогда больше не вырастут волосы. - Далия, ты никому никогда просто так не помогаешь. К тому же, мне не нужна помощь, - пожал он плечами. – Я из любой тяжелой ситуации могу выбраться сам, так что спасибо, иди дальше гулять! - И тебя не волнует даже, как я здесь очутилась и кто на тебя напал? – поинтересовалась она, подходя поближе и протягивая левую руку для поцелуя. - Нет, не волнует, - проворчал Аней, игнорируя руку. – А напали на меня, дай угадаю, твои подданные? - Я так и думала, что ты ко всему приплетешь меня, - обиженно скривила личико Далия. - Нет, я сама не имею понятия, кто это был. Зато могу сказать, кто натравил на тебя рыцарей Виктории Аксидорской. Аней запрокинул голову и расхохотался, не обращая внимания на то, что его смех может привлечь диких зверей или еще кого похуже: - Далия Хесель, ты как всегда неподражаема. – Я создал десятки своих копий, но о том, где я нахожусь на самом деле, кроме моих верноподданных знало лишь два человека: ты и Аленол Вилджим. У вас была общая цель, но Аленол не любит с кем-нибудь делить победы, поэтому он тебя обошел, а ты лишь решила мне на него пожаловаться. Не знаю, как ты меня нашла здесь, но скажу тебе лишь одна: убирайся. Да да, я знаю, что я веду себя грубо, но убирайся, если не можешь сказать чего-нибудь путного. - Два дня назад я дралась с Анагадор Ассимбаль. Аней перестал хохотать и, прищурив глаз, пристально на неё уставился открытым: - А что мне с того, Далия. - Ну, знаешь ли, Аней, она вроде как мертва. Аней ели удержался от того, что вновь расхохотаться: - Ты тоже, Далия, ты тоже. Тебя сжег наш старый приятель Сын Рас, ты разве не помнишь? - Я тогда выжила и до сих пор не могу отойти от случившегося, - с этими словами фантом Далии на мгновение исчез, продемонстрировав ее истинный облик. Аней поморщился, но удержался от комментариев. - А вот она, - продолжила Далия, пролив скупую слезу по своей ушедшей красоте, что, однако, не вызвало у Вилджима ответной реакции. – Она жива и красива. Понимаешь, Аней, жива и красива! Аней вздохнул через рот и, предварительно раздув щеки, громкой выдохнул: - Далия, давай без мелодрамы. Кого ты пытаешься обмануть, меня или себя? - Ты уже как Адренс, - хмыкнула девушка. – Того тоже нельзя растрогать, но он не смеется, в отличие от тебя. - Где и как ты ее встретила? - А вот и не скажу, Аней. Могу лишь обещать одно, если ты найдешь способ вернуть мне прежний прекрасный облик, то я дам тебе то, чего ты желаешь – власти над Адренсом Аксидором и ответы, на некоторые терзающие тебя вопросы. Не на все, но все же, – она обворожительно улыбнулась, но Аней лишь покачал головой, непонятное веселье вновь захлестнуло его. - Но пока ты уходишь, уходишь, дав мне пищу для размышлений о возрождении бывшей пассии Адренса? – поинтересовался он, пиная какую-то корнягу, которая ему не приглянулась. - А ты как думал, - не переставала приторно улыбаться она. – Как ты уже наверно понял, меня сейчас здесь нет, я отхожу от поединка, но дам тебе еще один повод для размышления: Анагадор Ассимбаль – не та женщина, ради которой Адренс однажды пожертвовал собой. Наоборот, Аксидор разделал Анагадор от макушки до пяток своим клинком, когда она бросила ему вызов, пусть и не был рад этому. Его сердцем владеет другая женщина, о которой знаю только я и то из-за чистой случайности. Эта женщина, другой мой, и есть ключ к манипулированию им. - Далия, если я захочу услышать слащавую историю о любви Адренса Аксидора, то обязательно целиком, а не по кусочкам, так что, как уже сказал, убирайся. Не рад был тебя видеть, - повернувшись к ней спиной, он на прощание помахал ей рукой и зашагал в противоположную сторону – оттуда уже слышался топот сотен ног и громовые раскаты Имперского рога. Похоже, бой с неизвестным противником и разговор с Хесель занял больше времени, чем он предполагал. - Ах ты мой маленький глупый грубиян, зато я была рада тебя видеть, - вновь улыбнулась Далия, растворившись среди деревьев.
- У Адренса весьма странные вкусы, - заметила дочь, рассматривая стоявшую напротив неё женщины. – Далия Хесель, Императрица Драконов, Владычица Неизвестных Сил, но всем им он предпочел Анагадор Ассимбаль, она ведь уступает им во всем! - Но признай, в ней все же что-то есть, - улыбнулась Лили, отхлебывая вино из украшенного изумрудами бокала. Да, темноволосая девушка-подросток перед ними не была красавицей, но от нее, казалось, исходила аура властности и могущества. - Когда-то она была Императрицей Драконов, дочь моя, той самой Императрицей, что нанесла поражение моей расе, но сама она также подверглась его влиянию. Анагадро Ассимбаль, по сути, единственный рычаг давления на Аксидора и знаешь, что самое замечательное? Она в наших руках. Мой некогда самый лютый враг – лишь марионетка в руках моих. Мое слово закон для тебя, Анагадор? - Да госпожа, - поклонилась облаченная в кольчужный доспех цвета серебра Анагадор. - Замечательно, - Лили допила вино и небрежным движением бросила бесценный кубок на пол. Тот со звоном покатился по ступеням вниз и мелкие дворяне, столпившиеся перед троном, начали драку из-за него – Лили нравилось пробуждать в людях их темные стороны, тем самым она убеждалась в примитивности человеческой расы. Ее дочь сидела на троне по левую сторону от матери, а Анагадор стояла перед ней на коленях. Трон по правую сторону от Лили пустовал – Конер уже давно не появлялся в тронном зале, предпочитая проводить досуг, общаясь с простолюдинами – он удумал создать идеальное государство, так и не заметив, что не обладает реальной власти. - И так, Анагадро, - начала говорить дочь. – Что ты видела? - Далия Хесель ищет Вилджима, - монотонным голосом ответила женщина. - Это не новость, - отрезала Лили. – Мы давно знаем, что Далия Хесель отказалась присоединиться к нашему делу. Хотя, чего мы хотим от Дракона, к тому же не чистокровного? - Далия Хесель – чистокровный дракон, - все также монотонно произнесла Анагадор. - Мама сказала, что это не так, - напомнила дочь. – Слово мамы – закон, как и мое слово. Уяснила? Надеюсь, что да, иначе отдам своим мальчикам, они развлекутся. - Да, госпожа, как прикажете. - Да, как я прикажу! Обожаю отдавать приказы, спасибо мама, что подарила мне эту дуру. - Не за что дочь, только не угробь ее раньше времени. Хотя, если ее не смог угробить Адренс, то не сможет никто. Но все же, для начала надо бы покончить с Вилджимом. - Ты слышала маму? – поинтересовалась дочь. – Найди и убей Вилджима. Немедленно! - Да госпожа, - голос Анагадор не менялся. Медленно и как-то неестественно она поднялась с колен, поклонилась своим повелительницам и, грубо распихивая вельмож, направилась к выходу. Ни мать, ни дочь не могли видеть, что Анагадор усмехается – скоро Адренс вернется, и пока это не случилось, ей предстоит ослабить врагов настолько, насколько это возможно. Она не знала, что за Аней Вилджим такой и кем он приходится дракону Альдунаилу. Было понятно одно – если Аней – враг Лили Агнесс, то он может принести пользу ей и ее мужу. Скоро Адренс вернется, и мир будет к этому готов. Хочет он этого или нет – но он станет тем, кем ему предстоит стать, а она, как любящая жена, поможет ему в этом. *** Когда очередной приставучий пьянчуга отлетел в дальний угол и начал медленно сползать по стене, она сделала еще один глоток из пинтовой кружки с пивом. Посетители косо поглядывали на юное дарование, что в свои на вид четырнадцать – пятнадцать лет заказало уже пятую кружку дрянного пойла. Нашелся даже один старикан, который решил ее вразумить, и теперь он потирал ушибленный затылок, а посетители постарались отодвинуться от агрессивной малолетки. - Это все, что я могу вам рассказать, юная леди – заверяю вас! – от страха Бельторс даже побледнел, от вида этой девушки его бросало в дрожь, хотя он и не мог объяснить почему. А ведь когда эта посетительница появилась в таверне, он даже надумал за ней приударить – она как раз подходила по возрасту для того, чтобы изведать мужчину. Вместо этого он был вынужден повторить в третий раз историю о черном рыцаре. - Давно это было? – поинтересовалась юная девушка, жестом подавая знак дочери или любовнице хозяина таверны, чтобы она принесла еще пива. Сам же Бельторс к пиву не прикоснулся – не шло оно ему в глотку. Сначала там брюнеточка, теперь еще одна - помладше. Если первая бросила ему мешочек с золотом, то от этой он не ждал благодарностей: - Более чем полгода назад. Но говорят, что этот рыцарь вместе со своим оруженосец отправился на восток и победил самого Анея Вилджима! Теперь же он либо вернулся на родину, либо отправился на войну с Империей Сорока Миров. -Ясно, - она, допив пятую кружку, похоже, покончила с жаждой. – Можешь идти, - разрешила она, махнув рукой, будто отгоняя муху. - Да, миледи, - Бельторс кое-как выбрался из-за стола и, пяться к выходу, не переставал кланяться девушке. Он был пьянчугой и бабником, но все-таки не дураком и человеком в меру религиозным – он узнал эту девушку, он видел ее изображение на фресках в храме, посвященном лорду Адренсу Аксидору, когда единственный раз был в столице Виктории Аксидорской. Анагадор Ассимбаль громко рыгнула, поднялась из-за стола и, окинув присутствующих презрительным взглядом, направилась к лестнице на второй этаж. Прошла пара минут, и за ней устремилась закутанная в плащ фигура. Но стоило незнакомцу подняться, как он был атакован. Анагадор подставила подножку, и человек начал падать, но в последний момент оттолкнулся руками от пола и, сделав «колесо» (а также проломив стену, и помешав парочке влюбленных наслаждаться обществом друг друга), оказался в относительной безопасности. Человек сбросил плащ – Анагадор, увидев его лицо, оскалилась и, не сказав ни слова, вновь атаковала. Ее кулак врезался в челюсть мужчине с такой силой, что его голова с громким хрустом запрокинулась назад. Однако зубы уцелели, а сломанные позвонки срослись сразу, как только мужчина, одной рукой блокировав второй удар, другой вернул голову в исходное положение. Анагадор разозлилась пуще прежнего: она ударила противника ногой в живот, но кольчуга из серебряных драконьих чешуек – ее чешуек, между прочим, - выдержала удар. Противник же перехватил ее следующий удар и рывком сломал ей правую руку. Анагадор вскрикнула от боли, но быстро пришла в себя, не дав противнику нанести еще хоть какое-то повреждение ее телу (рука, впрочем, к этому времени успела срастись). - Я тебе не враг! – заявил её противник. - Ты не имеешь право!!! – проорала она в ответ, и от ее крика вылетели окна во всех комнатах второго этажа таверны, а также разметало вещи в комнате, где они дрались (влюбленная парочка успела к этому времени улизнуть). Он увернулся от ее очередного удара, схватил за талию и выбросил в окно. Через пару секунд она вернулась, отбросив его ударом ног на несколько метров. Противник проломил еще одну стену и оказался в комнате, в которой Анагадор собиралась переночевать. - Нам нужно поговорить, Анагадор Ассимбаль! – вновь обратился к ней мужчина, продолжая бой. - Я дала себе слово больше не верить Древним, - отрезала она, нанося удар коленом в пах, но враг даже не сложился, как ожидалось, а схватил ее за ногу, увалил на пол и навалился на девушку всем своим весом. - Я тебе не враг, - повторил он. – Тебя слишком долго не было здесь, Анагадор, мы все ошибались! - Мне плевать, - отрезала она, сбрасывая его с себя. От таверны к тому времени уже мало что осталось, а действие перенеслось на первый этаж – когда Сэмуэль Агнесс навалился на Анагадор, пол под ними проломился и они оказались внизу. Посетителей, что странно, к тому времени и след простыл. – Ты вообще представляешь что наделал? Сколько народу соберется, когда мы покончим? Меня-то они, может быть, и не знают, а вот ты выглядишь как их кумир. Как ты вообще мог вновь принять облик Адренса, он ведь убил тебе?! - Вот только Адренсу смерть не мешала возвращаться назад, - ответил Сэмуэль. – Но, думаю, что это часть его плана – это парень оказался не таким, каким должен был быть. - Таков мой муж, - усмехнулась Анагадор. – Но ты всеравно не сказал, зачем тебе нужна я. Ты выглядишь как бог во плоти, иди и прими верность этих людей, обмани их, ни меня, ни тебя это никогда не останавливало. - Да ты, я вижу, смеешься мне в лицо, Ангадор. - Я в ярости, Сэмуэль. Я вернулась к жизни не так давно, многое не знаю, кроме одной мелочи – Адренс больше не сможет возродиться, пока ты жив и выглядишь как он. Раньше мог, но не сейчас. - Если ты в ярости, Анагадор, тогда почему я все еще жив? – усмехнулся Древний. – Потому что все знания Аксидора теперь в моей голове. Я знаю даже то, о чем он сам не помнит. Знаешь, что сделал Адренс за время твоего отсутствия, с кем проводил время? - Почему ты думаешь, что мне интересно то, чем занимался Адренс, пока меня не было? Хочешь сказать, у него были другие женщины? Да, были, я знаю, брак между нами – фикция, но мы хорошо разыграли один сценарий, который вывел многих его врагов из равновесия. - Любопытно, что ты сразу подумала о женщине, - Сэмуэль улыбнулся, глаза сменили цвет на красный, но Анагадор лишь раздраженно фыркнула. - Начал болтать – договаривай, - попросила она. – А то я устала от твоих прелюдий, Древний. - Это неподходящее место для долгих разговоров, - заметил тот, кто принял форму Аксидора. - Ха, - усмехнулась Анагадор, покачав головой. – Мы только что разнесли таверну, а как только люди увидят твое лицо, подумают, что вернулся их бог, но представителями человеческой расы двигает страх, они не посмеют зайти сюда, лишь будут ждать, пока мы выйдем. Говори. - Ладно, ладно, Ассимбаль, раз ты так хочешь, - ответил Древний, закинув руки за спину. – Твой муж считает, что он самый умный, может использовать абсолютно все человеческие чувства в своих целях, но сам свободен от них. - Адренс еще при мне провел ритуал Дарагор, - перебила Анагадор. – Его сердце теперь ледяное, вот только никто об этом ведь не знает. - Значит, ваш ритуал потерял силу, - усмехнулся Древний. – Адренс влюбился незадолго до своей очередной гибели, влюбился по уши. Представь себе, в смертную простую женщину! В простую и смертную!! Это после тебя, Далии Хесель, повелительницы Неизвестных Сил, Императрицы Драконов и десятка других могущественных женщин разных эпох!!! В этот раз рассмеялась Анагадор: - Какой же ты глупый, Древний. Говоришь, у тебя есть все знания Адренса? Но у тебя нет его мыслей и его мировоззрения – у этого человек ледяное сердце, он пойдет на все, чтобы добиться своего – он заставит поверить в свои чувства любое существо из любого мира, ведь он никогда не лжет – просто не говорит всей правды. Ты создал его, Древний, хотя за эти дни, что живу, успела узнать, что все теперь думают, что силы Адренсу даровал тот Падший Феникс, которого ты убил – все забыли про тебя, Сэмуэль. Ты создал его, чтобы жить вечно в его теле, вот ты не предвидел, что создал самого опасного человека из всех, что когда-либо жили в любом из миров, ты создал его, не подумав, что сможешь ему проиграть. Но теперь ты утверждаешь, что знаешь все, что знает он. Да кто ты такой, чтобы судить о нем и его чувствах? Ты никто, Древний, лишь тень, ты обладаешь лишь толикой его силы – кто бы мог подумать? - Откуда ты знаешь? – поинтересовался вмиг помрачневший Сэмуэль. - Ты же сказал, что Адренс «влюбился», а я ответила, что ты не можешь знать наверняка. Адренс не влюблялся, он просто взял человеческую женщину и сделал ее сосудом своей силы. Ты говоришь, что владеешь всеми его знаниями, но ты даже не догадываешься, почему он так поступил. - И почему же? - Это шутка и испытание. Ему любопытно, как мы себя поведем, как поведет себя эта женщина, но самое главное – как поведет себя он сам, когда вернется в Денихилот без памяти о произошедшем, лишенный большей части своих сил. Зачем ему это все? Не знаю, Адренс способен на любой поступок, который придет ему в голову. Единственное, что он никогда не сделает – не полюбит, ибо он открыто презирает самое светлое и сильное человеческое чувство, ведь оно ему не нужно и непонятно. Ты создал человека, способного жить вечно, но не дал ему образ мышления вечноживущих. У обычного человека и существа, похожего на нас тобой, совершенные разные жизненные цели и приоритеты, мы думаем и действуем по-разному, нас интересуют разные вещи. Адренс же был рожден человеком, но стал чем-то большим, чем существом из плоти из крови. Он должен был прожить сто лет, ну, может быть, использовав все ухищрения своей расы - лет триста, но он прожил вечность по людским меркам, этим он и опасен. У него нет цели, так как обычный человек мечтает о власти, богатстве и любви, а мы только о власти. А о чем же мечтает Адренс? Ни о чем! У него нет цели, к которой он будет идти всю жизнь, поэтому ему приходится самому находить ее, самому создавать цель. Думаешь, ты самый умный Сэмуэль? Но даже ты смог полюбить мать Конера, а Адренс Аксидора не будет любить кого-либо, ведь для нас он остается обычным человеком – низшим существом, а для людей - чем-то непонятным, чуждым, но в тоже время притягательным, для людей он является воплощением высших сил. Хотя, что я говорю, я пока видела новый Денихилот, но уже ясно, что большая часть жителей нашего мира почитают Аксидора, как бога. Но знаешь что? Адренс всех ненавидит и виноват в этом ты – ты сделал его чуждым для всех, он одинок. Многие назывались его друзьями, но, не задумываясь, пытались нанести ему удар в спину! Но при этом мы так к нему привыкли, что, как только над нами нависает опасность, призываем его. Я говорю «мы»? Ты удивлен, Древний? Ты тоже призывал его, и он ответил. Показал тебе, какой мир ты создал, позволив ему жить, а также он дал тебе силы, которые ты так желал использовать. А сейчас он ушел, дал нам сил и оставил сражаться с новой опасностью самостоятельно, без его помощи. И знаешь что, Древний? Мы проиграем. Мы ничто, по сравнению с моим мужем. Он Адренс Аксидор, а ты лишь бледная копия того, кого создал. Какие бы опасности не грозили Денихилоту, Адренс Аксидор – самая большая из всех, что можно представить. Ты создал существо без четкой морали, обладающее огромной силой, а я еще по своей глупости, ведомая тщеславием и амбициями, лишила его возможности испытывать настоящие чувства. Ты или я могли создать великого героя или злодея, но создали самого несчастного человека во вселенной. Он старается сочувствовать, но не умеет, пытается любить, но не получается. Он ищет смысл в своей бесконечной жизни, но не находит его. А еще он одинок, очень одинок, особенно когда окружен тысячи и тысячами почитателей. У меня нет в голове его знания, но я знаю, как он себя ощущает. Он грустит и смеется, совершает обдуманные и безрассудные поступки, помогает и мешает, но внутри у него одна лишь тоска об утерянной нормальной жизни. Он никогда в этом не признается, но я долго находилась рядом, чтобы знать об этом. Ты объявишь людям, что ждут нас на улице, что ты Адренс Аксидор и станешь тем, кем они хотят тебя видеть. А что касается это женщины, что получила его силы, я уверена, что он оставил с ней одного из своих прихвостней, которые служат ему в надежде получить толику его силы. Сэмуэль слушал, но молчал до сего момента, но в последний момент улыбнулся: - Я не знаю, что это за женщина – Адренс намеренно о ней забыл, и мне удалось выудить лишь долю информации, но вот о том, кто ее защищает, я знаю все. Говоришь, Адренс одинок? Чтож, есть одно существо, которому он доверит все, что имеет. Это очень странное существо, мне кажется даже абсурдной мысль, что он доверился ему, но это так. А вот что касается моей невестки и этого, как там его, Анея Вилджима – не беспокойся, я все улажу – никогда не упущу возможность свести счеты с Истинным Фениксом, особенно с таким, как Лили Агнесс, жена моего сына. - У них есть дочь. И сыновья, много сыновей, правда ни одного из них я не видела. - Ее дочь умрет, я не дам ей переродиться в собственной внучке, как она любит делать, когда начинаются проблемы. - Надеюсь, а то она меня утомила, болтает всякий вздор и думает, что самая умная. Ах да, что касается Вилджима, то не даже не смей его трогать – он мне нужен для возвращения Адренса к жизни. Уж извини, Сэмуэль, но я не дам тебе вечно выдавать себя за него. - Я это понимаю. - Хорошо. Подготовь Денхилот к сражению с новой угрозой, не знаю, правда, какой, но ты ведь можешь порыться в своей голове? - Да. Но что будешь делать ты? - Я вытащу Адренса на свет и сделаю так, что он сделает то, что собиралась сделать Владычица Неизвестных Сил, только вот в этот раз игра будет идти по нашим правилам, Древний. Как считаешь, заслужили ли драконы и Древние возродиться в своем величии? - Более чем Анагадор. Но будь осторожна, ты сама сказала, что Адренс очень опасен – как бы все наши попытки контролировать его не привели к катастрофе. - Не приведут, Адренс не позволит нам манипулировать собой, но если ты прав, хотя я в это и не верю, и Адренс действительно полюбил смертную и даровал ей свои силы, то она может оказать на него большое влияние. Главное, чтобы она увидела в нас союзников, а не врагов. Так что давай, Древний, действуй. Но помни, я не забыла, что твой народ когда-то хотел захватить Денихилот, и только потерпев поражение в войне с Истинными Фениксами, заключил с нами, Драконами, союз. Если я увижу, что ты собираешься забрать всю власть себе, я нарушу соглашение и использую то, что повергло твой народ. Ты же знаешь, что я на это способна. Сэмуэль не переставал улыбаться, но теперь его улыбка растянулась чуть ли не до ушей: - Ты не меняешься, Анагадор. Жажда власти двигает и тобой и мной, хорошо хоть этого Адренс не смог изменить. - Эта жажда может нас погубить, Древний, но мы не должны сражаться со своей природой. Люди почти обрели свободу, хоть их прерогатива – служить, а наша – править. - Я и не собираюсь, Анагадор, моя природа не в крови, а в том, что смертные называют душой. Значит, порешили – ты занимаешься возвращением Аксидора, а я готовлю Денихилот. Но, повторяю, будь осторожна. Нас долго не было – многое изменилось. Наши имена не имеют былой власти, а сил у нас меньше, чем раньше. - Я же сказала, Сэмуэль, я буду осторожна. А теперь иди, твои подданные ждут тебя. - Не сомневаюсь в этом, Ассимбаль. А теперь прощай, увидимся на рассвете нового мира. - Или его гибели, - заметила Анагадор. - Или его гибели, - согласился Сэмуэль, выходя на улицу. От таверны мало что осталось, местность вокруг неё оцепила стража. Но, увидев, кто перед ними стоит, и стражники, и обычные люли пали на колени. Сэмуэль расхохотался – он вновь, пусть и ненадолго, стал для людей богом, и это было великолепно.
