Дарий незамедлительно потерял сознание. Лесник не мог отойти от шока – как бы он не открещивался
от своего дивного друга, но видеть его в таком состоянии… То, как он едва вспомнил «дядюшку» и предыдущие события. И, сам по себе стал крайне жалким… Демон лишь сейчас заметил, как огромные синяки набухли вокруг глаз незадачливого адвоката (с чего бы это?), как на видной части руки кожа превратилась в пергамент, как щеки впали, как волосы потускнели и заметно поредели. От мертвеца не отличить… И из этого «мертвеца» суккуба принялась вновь выкачивать энергию.
Лесник раньше не знал такого отвращения, какое испытал теперь. Женщина представала в облике паразита, энергетического вампира. «Не зря в Средневековье их считали порочными» – мелькнула мысль.
– Идем, – тихо скомандовала Ламия.
Провожатая «дядюшки» даже как-то истощилась пока они шли сюда.
– А кто такой Кортай? – отгоняя видение обессиленного друга, спросил демон.
– Узнаешь, – печально посулила Ламия.
– Что-то не так?
Вопрос Лесника был неожиданным для женщины. Ей послышались нотки насмешки. Хотя «дядюшка» спрашивал из вежливости, заметив ее подавленность.
– Ха, что-то не как? Ты еще такое спрашиваешь?! Не будь в тебе какая-то непонятная надобность, я б тебе сказала «что не так»!
Она развернулась к нему спиной, выводя его из энергостанции. Вспышка гнева внезапно обернулась против демонессы: ее шаг стал тяжелее, она сама стала едва пошатываться. В общих чертах – чувствовала она себя неважно.
– К черту тебе тут из себя фифу строить. Говори: что не так? Я ж вижу, что ноги подгибаются.
Ламия кинула ненавидящий взор, а потом ее плечи вдруг опустились, а взгляд потух.
– Я думала, прежде чем кинуть тебя с высоты. Просчитывала варианты исходов. Оказалось – зря. Я не хотела попасть в черный город; там бы со мной быстро б расправились несмотря ни на что. Я стала б развоплощенной и, до поры до времени, никому ненужной. Пока Владыка не призвал бы к существованию. Поэтому, я тебя сбросила, надеясь, что ты окажешься не таким нужным Люциферу. Я просчиталась. Теперь мне оторвут крылья…
«Дядюшка» посмотрел на опущенные алые крылья, с которых от неестественного освещения словно скользили искорки. Мягкие перья подметали пол. Хорошо, что коридоры здесь просторные – жалко, если б вся эта красота обломалась.
– Как оторвут? Кто? – демон ценил красоту и, соответственно, искусство. Пыточное ремесло всегда располагало к этому. В следствии он неудомевал от такого варварства.
– Кто-кто? Владыка. А оторвет просто – руками. Что там отрывать…
Ни сострадание, ни сочувствие не тревожило Лесника. Но крылья было жаль. Он почти спросил о том, как их получить (если таковое возможно), но вовремя промолчал – вдруг опять обозлится?

Холодно. Ветер дул со всех сторон. Это было б невозможно для обычного материального мира, но в Преисподне все допустимо. Энергостанция будто вобрала в себя тепло Ада и не желала ничего взамен отдавать. «Дядюшка» еще раз взглянул на эту громадину. Сколько здесь пылится «дариев»?
Ламия торопливо потащила его дальше. Демон себя чувствовал нормально, но его спутница похоже вся была измотана. Может, место на нее так повлияло, может, тень предстоящего наказания.
Энергостанция не находилась в одном из кругов Столицы. Она была за пределами жилых мест минимум на расстоянии одного километра. Да и то, там проживали самые бедные столичные обыватели. В итоге путь к Кортаю выдался достаточно длинным. Они пересекли три кольца, пока Ламия не остановилась возле изумрудных ворот. Через секунду она их отворила, а Лесник увидел черный мрамор внутренней стороны. Казалось, что женщину трясло от самого вида мрачных улочек. «Дядюшке» было как-то все равно. Он уже здесь бывал, живым остался, значит и потом не пропадет. Демон наконец-то понял, что землю устилал не песок, а настоящий пепел вперемешку с кусочками угля. Хотя, сейчас это не имело никакого значения.
Множество черных оборачивалось на дивную пару. Как потом Лесник узнает – увидеть бесцветного вместе с алой – событие необычное. Ламия была одной из основных демонов младшего рода, ведущего начало от основного – красного. В отличие от человеческих родов, родственные связи у демонов были не по крови, а по способностям. Способности всегда принимали свой цвет.
Они остановились перед убогим домиком. Одноэтажный, весь в какой-то копоти, с перекошенной крышей, он не вызывал ничего, кроме отвращения. Ламия (все время как на иголках) слегка постучала в ветхую дверь, что почти срывалась с петель.
Дверь открылась. Выглянул растрепанный и заспанный мальчуган и спросил, кого сюда притащило. Женщина хамовито ответила «кого надо!», добавив, что это проявления воли Владыки. На этих словах
«дядюшка» почувствовал себя крайне неуютно – Люцифер ничего при демоне не уточнял, давая распоряжение Ламии. Наверное, Он с ней обговорил все заранее. А Лесник остался в неведении.
Парнишка кинул на них оценивающий взгляд, а затем с сомнением проговорил: «Входите».
Стоило пройти пару шагов по грязному коридорчику, как случилось впечатляющее событие. Драные обои и замусоренный пол, разваливающиеся шкафчики и замурзанная лампочка исчезли. Будто это были дешевые декорации для пьесы. Достаточно проворно заменили их на роскошное убранство. Потолки неуютно возвышались метров на сорок…
Мальчишка подождал, когда Ламия и демон свыкнутся к перемене, и попросил следовать за ним.
В цветовой гамме все также угнетал черный. Даже светильники умудрялись освещать этим цветом. Но глубокое впечатление оставил Тронный зал. А как еще назвать огромный зал с самым настоящим троном? Такой бы и Люциферу пришелся б в пору. На удобном сиденье сидел Кортай (а, судя по всему, это был он).
– К вам пришли.
Кортай жестом отослал слугу и поднял до этого опущенную голову.
– Женщина?! Как?.. А…
– Замолчи!
От властного возгласа хозяйки у демона заныли ребра.
– Ламия, что ты мне в этот раз за тряпку принесла? И что ты здесь вообще забыла? Я уже четырех из твоего рода выкосила – решила коллекцию пополнить?
– Лучше уж к тебе в гости, чем к Владыке на ковер. Да и ты сама, небось, поймешь, что выгоднее.
– О, уже интригующе… Ради Люцифера не жаль потерпеть некоторых личностей…
– Раз так, то сразу по делу – отныне у тебя новый ученик. До скорого!
Ламия устремилась к выходу из Тронного зала, как что-то непонятное отшвырнуло ее под ноги к… Кортае?
– Не так резво. Вот «это», – она бросила брезгливый взор на Лесника, – будет моим учеником? Может, путаем что-то? А, Ламусь?
Все это время «дядюшка» был сторонним наблюдателем. Да, «тряпка» – сильно ударило самолюбие, но не голову. Только демон не отличался особой выдержкой, и второе унижение не могло оставить его «относительно равнодушным». Мало того, что эта особь непонятного пола расселась на своем троне, так еще и ставит под сомнение его половую принадлежность!..
Должен был случиться взрыв. Он снес бы начисто эту нелепость в виде женщины и вдобавок половину зала. Но Кортай громко рассмеялась, почувствовав такую попытку.
– Плохо получилось. Вернее – не получилось. Если ты и вправду назначен мне учеником, то вот моя оценка.
Лесника скрутило, после чего он энергично принялся расстегивать свою рубашку – на животе проступало ожогом число 0. Не смертельно, не особо больно, но это был самый настоящий вызов. Перед тем, как вспылить, демон остановился – сильно не нравилась идея, что издевка специально для ответного удара. Слишком заманчиво…
– Владыка точно назначил его мне на квалификацию? – не обращая внимания на застывшего «дядюшку», спросила Кортая у демонессы.
– Да. В конце концов – сама у него спроси.
– Спрошу, Ламусь… И не только об этом… Или – не столько об этом?..
***
Участок с псих больными никогда не переполняется. В Преисподне это аксиома. Хотя ее можно доказать.
Сцифий нервно тер лоб. Сам того не желая, он приблизился к самой нежелательной для себя участи – энергостанции. Каждый псих имел свой запас времени в специализированном участке. По истечению срока – все, «бесполезный». Ты становишься хламом, который используют до последнего. Пока ты окончательно не развалишься.
Демона раздражали сумасшедшие вокруг него. Они не давали сосредоточиться и выбрать правильны выход из ситуации. А она ох как нехорошо сложилась. Плюс, вдобавок мешали надзиратели. Они, по неведомому наитию, крайне тщательно следили за Сцифием. Демон понимал, что в его «психологические отклонения» так и не поверили. Но, пока они молчат, значит, он дальше будет ломать эту комедию.
Отличительно кастой сумасшедших были умалишенные. Если первые просто сошли с ума, то вторые были его лишены кем-то. Оставалось догадываться: зачем их тут держат? С одной умалишенной Сцифий хоть как-то ужился. У нее был значительный бонус среди всех психов – у нее бывали просветления. Это удивительное качество до сих пор удерживало ее на участке. Просветления были то
длиннее, то короче – надзиратели терялись в догадках. И во время них она называла себя именем, похожее на настоящее – Неклия. Когда наступали так званые «затмения», девушка впадала в оцепенение. В таком состоянии она могла находиться сутками. Затем Неклия встряхивала головой, что-то бормотала, пока потихоньку не начинала вести себя как обычный человек. Единственное, что не нравилось Сцифию, так это ее воинственность и помешанность на чести. Но «психологической нормы» эти проявления не преступали.
Однажды Неклия опять пребывала в просветленном состоянии разума. Она заметила рядом опечаленного Сцифия, промямлила что-то себе под нос и сильно ударила того в предплечье.
– Э, за что?!
– Какой из тебя мазохист, если боль в тебе не вызывает удовольствия? Ладно, если сейчас было неожиданно, но ты постоянно негативно относишься к тому, как я тебя калечу.
– Какой надо, такой и мазохист, – пробурчал демон.
– Ты что – нормальный?
Этот вопрос здорово взбудоражил Сцифия. У психов нет привычки такое спрашивать. У Неклии такого не наблюдалось… Очередная шутка разума?
– Ну, а если скажу, что это так?
– Тогда у меня появится надежда выбраться из этой ямы…
***
Лесник смог сдержаться. Но забыть он бы ни смог ни при каких обстоятельствах. Квалификация? У этого… этой бестии? Хорошо, абы со временем он ответил бы ей тем же… «Дядюшка» потрусил головой, остаточно приходя в себя. Ему только не понравилось ощущение, возникшее от этого действия – на голове будто какой-то груз прибавился. Он аккуратно поднял свои руки и нащупал огромные (судя по впечатлению) рога. «Проклятье! Это что – новая шутка? Или я давно в зеркало не смотрелся?..», – думал про себя демон. Новое «приобретение» не давило сверху. Оно в принципе было даже почти незаметным, если слишком башкой не трусить…
Женщины что-то решали между собой, спорили, угрожали (хотя у Кортая это было внушительнее). Их перепалку закончила Ламия, разъяснив все, что хотела знать черная, и взорвавшись смехом, завидев исследования Лесника.
– Думаю, тебе с ним скучать не придется, – кинула она напоследок, выходя из зала.
Кортай ничего не ответила, с насмешкой следя за задумчивым «дядюшкой». Тот перестал мотать головой, но продолжал ощупывать рога.
– Знаешь, это так мило… Наверное, я выйду, чтоб тебе не мешать.
Демон посмотрел на хозяйку дома (или дворца?).
– Да я уже закончил, Кортайя.
– Кортайя? Тебе не сказали, что мое имя – Кортай?
– Я и так слышал, но это имя звучит как мужское, значит – буду называть Кортайей.
– А я разве не мужчина?
– Нет.
– А, ты, наверное, не встречал инкубов…
В голосе Кортая звучало разочарование. Секунда, едва слышимый треск и перед Лесником возникла совсем другая личность. «Дядюшка» пытался вспомнить тот облик женщины – ему это не удалось. Растаявший образ в реальности, растаял и в сознании демона.
Мужчина встал с трона, потянулся, от чего защелкали затекшие суставы. Лесник с недовольством отметил, что украшения в виде рогов у того не было. Волосы Кортая были серебристы и длинны, брови – бесцветны, а глаза – медленно меняли один окрас за другим. Черты лица, в меру тонкие, были подвижны, переменчивы (всему виной, похоже, были резкие смены настроения). Телосложение удивило «дядюшку»: если лицо принадлежало чахловатому интеллигенту, который редко бывал на солнце, то тело – бывалому воину. Странным было, что одет черный в футболку и джинсы («Что-то такое на Земле сейчас есть…» – с грустью вспомнил демон, пытаясь возобновить в памяти свои последние годы в роли призрака). Пара белых кроссовок довершала образ… Если не считать крылья. Увы, они были тоже искромсаны и обожжены, как у Люцифера, но гораздо слабее. И, если крылья Владыки были черны то ли от сажи, то ли еще почему-то, то крылья Кортая были такими от начала его жизни.
– Так значительно лучше, – самому себе проговорил черный. – К черту не знаю зачем это Люциферу, но раз надо, то надо… Идем твой цвет определять. Возможно, пронесет, и мне не надо будет с тобой возиться.
Они не выходили на улицу. Все случилось проще – Кортай подозвал слугу и попросил внести туннель. Как оказалось – это был портал, хотя демоны настойчиво продолжали называть «туннель». И вновь были по-своему правы.
Лесник вошел в портал после черного и увидел, как тот идет дальше пешком в темном проходе. Идти пришлось недолго.
На другой стороне – ослепительность белого кольца Столицы. Кортай завернул за один поворот и направился прямо к небольшому газончику, окруженному деревьями.
– Небольшой газончик? Следи за своими мыслями, – возмутился черный, обращаясь к отстающему «дядюшке», – а то их могут услышать, пусть и немногие.
Посреди «газона» (специально начал про себя называть это место демон) ничего не было. Трава да и только. Белая трава…
– Скажи, а когда ты с энергией что-нибудь делал, она приобретала какой-то цвет?
– Нет, – не задумываясь, сказал Лесник.
– Ну, про типы твоих способностей я и не спрашиваю…