2.
Опять солнце светит в глаза… Ненавижу это ощущение… Неужели я забыл зашторить окна?..
Мысли текли вяло. Я отвернулся от света, но тревожный сон (или, скорее, его отсутствие) не возвращался. И внезапно я понял то, что пробудило меня окончательно: какое может быть солнце в подземелье?
– О, почти проснулся…
Я повернулся и медленно стал открывать глаза. Рядом со мной сидел мужчина лет сорока и держал маленький кристаллик, что мягко светился. Я всмотрелся в удивительный минерал, не веря, что он настоящий…
– Не смотри на него долго – ослепнуть можно.
Незнакомец говорил на полном серьезе, да и глаза мои начали слезиться, поэтому перевел взгляд на мужчину. Его внешность ничем не цепляла. Таких я у отца в защитниках* видел: типичных воинов с обветренными лицами и многочисленными шрамами. У этого только взгляд умнее. Даже раздражало заметное оценивание меня со стороны приземленного**. Черные волосы, грубое телосложение – сомнений о его происхождении нет. По одежде ничего сказать нельзя – обычная роба, как и у всех заключенных. Странно только, что незнатный как-то очутился здесь… Или он имел особое отношение к какому-нибудь знатному роду?
– Как ты здесь оказался? – сразу спросил то, что интересовало, принимая сидячее положение.
– «Ты»? – казалось, что мужчина побагровел, – …Никакой я тебе не «ты». Вот кто ты такой и что можешь? – это интересно.
Я мог бы возмутиться на такое обращение к благородному, но… Как-то неудачно вспомнилось, что я не совсем… такой есть. Да и он на меня так смотрел, словно я сделал что-то неправильно. От этого привычно «скукожился» весь. Сразу вспомнилось, как отец меня выговаривал… Таким маленьким я себе казался в такие моменты. И – страшно… Чтоб я не делал, он все отвергал без объяснений, с непонятной злобой… Будто отец постоянно видел во мне изъян.
Вот и сейчас стало не по себе от пристального взгляда, но ответить постарался твердо:
– Я – Лимис. Сын…
– Свою родословную будешь рассказывать, когда выйдем из подземелья, – резко оборвал меня незнакомец. – Можешь называть меня Альмером… Впрочем, это ничего не значит. Ты что-то умеешь? С кинжалом справишься?
Я вспомнил, как отец в мое семилетие с сомнением посмотрел на меня и спросил одного рыцаря: «А к нему применима воинская подготовка?». Тот ответил: «А чего и нет?». Мелкий барон тогда воскликнул: «Вот и будешь с ним возиться!». Я не уделил значение тому, что таким образом моим воинским воспитанием занимался посторонний человек. Лишь когда узнал, что первые пять лет это обязанность отца – стало обидно…
– Да, справлюсь, – с запинкой ответил на вопрос.
Альмер вытащил из-за пояса простой кинжал, без всяких украшательств, и протянул мне. Это даже не кинжал – заостренный с одной стороны кусок железа и некое подобие на рукоятку. Но я принял из рук нечто похожее на оружие.
– А откуда у вас это все?
– Это издевательство действительно мог придумать только… сумасшедший… – непонятно прошептал воин, а затем продолжил в нормальном тоне. – В этом подземелье есть тайники. Они дают надежду на спасение. Но, зная, что за нечисть здесь обитает, то это скорее злая шутка, нежели помощь. Взгляни на эти две карты, что достал из разных тайников.
Я посмотрел на два кусочка кожи. Вроде одинаковые, но… Вот тут не такая линия, тут изгиб…
– Я думал, что это части одной большой карты подземелья. Но она очень мелкая тогда, да и мне не понравилось, что ничего толком не разобрать, – с досадой сказал мужчина.
– Может, это и не карта вовсе?
– Умник нашелся… А что это тогда?
– Ну, не знаю.
– Не знаешь, так молчи… Идти надо. Я удивляюсь, как ты вот так бестревожно заснул.
– Погодите идти… Откуда вы про тайники знаете? И почему спешите?
– Не знаю, когда выберусь отсюда – вот и спешу. А тайники… Это я их так назвал. Я не раз попадал в тупик, и в двух нашел ящик и сундук. В ящике обнаружил кристалл и карту. Больше ничего. А в сундуке – меч и кинжал.
Я посмотрел на вторую полоску железа в руке Альмера. Это меч? Кусок ржавчины? Я-то его и не заметил…
– Мы и так здесь долго. Пошли! Нельзя задерживаться.
Воин поднялся и направился в сторону, где я ходил, не ожидая моей реакции. Да, я точно помню, что ногами лег в сторону прошедшего пути…
– Я там был!
– И что? – не оборачиваясь ко мне, мужчина шел дальше. – Мало ли, сколько развилок тобою незамечено осталось.
Я резко встал, желая догнать этого странного человека, но завалился на правую сторону. От очередной вспышки боли потемнело в глазах… Нога подтаяла. Слабая корочка льда еще посверкивала в удаляющемся свете кристалла, но продержится она недолго.
– Я не могу нормально идти!
В этот раз Альмер обернулся. Его силуэт сильно уменьшился, но поворот головы я заметил.
Мужчина, с ощутимой досадой, вернулся обратно. Осмотрев мою ногу, он удивленно спросил:
– На ледяную тварь напоролся?
– Нет.
– А где тебе так ногу отхватило?
Признаваться в своей неудаче не хотелось… Но разве будет хуже?
– Это я сам ее в опале заморозил…
Я видел, как в испуге расширились зрачки Альмера. Через миг он овладел собой.
– Ты маг?
Вопрос, почти в утвердительном тоне, был поставлен с опаской и небольшой угрозой. Кажется, воин недолюбливал всяких носителей магического дара. Главное теперь его заверить, что это для меня нелепая неожиданность.
– Нет, что вы. Какой из меня маг? Возможно, это каверза подземелья. Или случайность. Да, я захотел, чтобы она заморозилась, но я не знал, что так получиться!
Мужчина хмыкнул. И так заметно, что он не поверил. Я тоже молодец – говорить, что сам все сделал, а потом предполагать о «каверзах» этого места…
– Надо отрезать.
– Что отрезать? Зачем? – действительно странный этот «Альмер»; может, с ума сошел? Уже резать хочет…
– Ногу. После заморозки от нее толку не будет… Насколько сильно она промерзла?
– До костей, если ощущения не ошибаются. Почему?.. – недоговорил я.
– Значит, тем более резать придется…

Мы как можно быстрее двигались по коридорам подземелья, ведь аромат крови мог привлечь местных «жителей». Альмер поддерживал меня с правой стороны, где, не шевелясь, висел плохо обвязанный обрубок. Я мало что понимал. Время от времени накатывала слабость, но она была терпимой, по сравнению с обмороком от впервые увиденной крови. Не той, что проступала от легкого пореза, а темную, тягучую, бьющую тугим фонтаном. Я не представлял, что могу настолько ее бояться. Нахлынувшая боль окончательно выбила из сознания…
Жаль, я не смог остановить этого свихнувшегося. Без лишних слов он отвернул штанину до колена, удобнее ухватил «меч» и занес над конечностью. Все мое сопротивление было остановлено ударом по голове свободной рукой Альмера. Возможно, он надеялся, что я сразу потеряю сознание. Я же откинулся на спину, а в голове пронеслись мелкие вспышки, но отсечение ноги почувствовал очень даже хорошо. От неожиданного удара я аж присел. Когда я следом заорал, кажется, воин начал проклинать все на свете. Но орал я недолго. То ли вид крови, то ли боль, но сознание я потерял быстро…
Любопытно, а все приземленные такие ненормальные? Я покосился на мужчину, который молча брел, придерживая меня. Серые глаза не светились безумием. Во всяком случае, мне так казалось. Но зачем он меня тащит? В этом лабиринте я стану обузой…
***
Король… Сколько омерзительного в одном слове. Сам правитель крайне негативно относился к этому титулу. Но без него сложно обойтись.
Утро. Унылое, серое, с мелким моросящим дождиком. Утро необычайной казни, когда повесят несколько десятков членов знатных фамилий, а приземленные будут ликовать такой «победе» над угнетателями. На этой площади вообще редко выпадает возможность порадоваться. Здесь, где каждый дом, словно демонстративно повернулся «спиной» и не смотрит ни одним окошком, сама кровожадность толпы часто утихала. Сплошная кирпичная стена, тянущаяся по всему периметру квадратной площади, не оставляла возможности спастись. Лишь два проема: со стороны замка первый и со стороны входа в столицу – второй; да и они перекрывались железными воротами.
Одна серость. Серость выложенной площади. Серость стен. Серость унылого утра и человеческих лиц. Задрав голову, можно с возвышения (где разместился король со свитой) увидеть рыжевато-коричневатые черепичные крыши домов. Но и они выглядели тускло.
Монарху не хотелось присутствовать на казни. Он не выспался, устал за последние дни… Хотя это ничего не значило. Намного важнее то, что правителю подобное представлялось скучным. Несколько криков возмущения приговоренных, подергивание еще не умершего тела на петле, возгласы однородной массы – вот и все удовольствие. Но типичность, схожесть действа лишала и этого. А ведь без короля не обойтись! Без него – никак!.. Правитель теперь жалел, что задумал всю идею с объявлением каждого обреченного: вся эта жизненная суета затянется намного дольше. За пару дней до этого задумка представлялась новой и оригинальной…
Осужденных вывели на эшафот, а монарх сменил тему для размышлений. «Намного выгоднее не предаваться скуке, а решать вопросы, что возникли за последнее время», – как рассудил правитель.
Больше всего короля беспокоил новый советник. Хотя новым назвать его сложно – два месяца службы! И это по сравнению двух столетий постоянной смены помощников монарха. Сам правитель не нуждался ни в чьих советах, но… Видите ли, народу так спокойнее. Король давно бы изъял должность советника. Но в начале правления его власть не была достаточно крепка, а позже ему стало забавно следить за этими льстивыми, лукавыми людишками. А потом освобождать от них бедную землю…
А Ральтер вызывал настоящую тревогу. Нет, правитель четко видел замечательную маску в виде добродушно-пугливого толстячка на коротеньких ножках, что служило советнику прикрытием. За все время службы Ральтеру один раз по-настоящему стало страшно – вчера, когда монарх рассказал о своем виде отдыха. Нет, личину этого коротышки он видел, и в ней ничего удивительного нет. Но король впервые не мог разглядеть что под ней. Есть искреннее желание выслужиться, выполнить задание как можно быстрее и лучше. А почему, какие намерения крылись за этими желаниями? Неужели им движет преданность? Такого не могло быть, ведь Ральтер до того, как стать королевским советником, прошел немалый путь на службе у вельмож. В тех кругах понятие «преданности» одевалось перед выходом в свет и с таким же успехом снималось, как только оказываешься в тени. Исключений из правила нет – иначе не выживешь. Ведь, что может быть беззащитнее доброты, честности, порядочности?
Король нашел взглядом советника, что прохаживался вдоль эшафота. Тот с ощутимой тоской наблюдал за повешением с «первого ряда» и иногда завистливо поглядывал на помост, где без него уселись придворные. Он не мог понять, почему монарх приказал ему смотреть казнь, находясь в общей толпе, но Ральтер повиновался. От его скучающе-обиженного лица правитель вспомнил об еще одной личности…
– Тилим де Беск, – подозвал он барона.
К монарху приблизился статный рыцарь при полном доспехе, с открытым, грубоватым лицом. Карие глаза выражали серьезность или угрюмость из-за постоянно нахмуренных бровей; небольшое удивление сейчас проскальзывало в них. Темно-русые волосы доходили до плеч и, мужчину можно было бы назвать красивым, если б не смещенный вправо нос.
– Да, ваше величество.
– Я сейчас дам вам необычное задание. И, несмотря на то, что доверять у меня нет причин, я рискну…
Тилим пожал плечами.
– Вы будете следить за моим советником. Если заметите нечто странное в его поведении – докладывайте мне. Конечно, сам советник об этом… наблюдении подозревать не должен, – подытожил король.
Рыцарь внешне остался невозмутим, но осмелился возразить:
– Ваше величество, но я – воин, а не шпион.
– Вы, вроде, хотели проверку на верность? – словно припоминая, правитель закрыл глаза. – Да, такое было… Согласен, что это поручение вам не совсем подходит, но его вполне можно выполнить.
На этом монарх замолчал и приподнял голову, подставляя лицо каплям дождя, заодно возвращаясь к своим мыслям. Разговор окончен.
Де Беск развернулся, ища взглядом Ральтера. Так и не найдя его среди сидящих на возвышении, он вернулся на свое место, скрыто удивляясь и отсутствию советника, и прихотям правителя…
***
Хочу пить…
– Альмер, я хочу пить…
Мы сделали остановку в одном из многочисленных коридорчиков. Как я не пытался казаться выносливым, но усталость взяла свое, и я вынужденно попросил о передышке. Трудно сказать, сколько мы шли нескончаемыми проходами, лишь ни на миг нога не переставала напоминать о себе тягучей, ноющей болью. Поэтому, во время перерыва от нашего «скитания», я создал себе сомнительную опору для обрубка. Мне стало безразлично на внешнее неприятие мужчины к магам, будучи сосредоточенным на задаче. Свихнутый же агрессии не проявлял, да и никаких признаков безумства я не заметил… Появилось сомнение: а может он не сумасшедший? Мне их не приходилось встречать…
Сейчас я рассматривал свою «новую» ногу. Начиная от колена до ступни, шли маленькие искорки на паутинистом каркасе из моей энергии. Но одной ее недостаточно, особенно учитывая мое состояние. Пока я искал замену, в каркасе появилась другая эманация – эманация боли. На удивление, разрушительный вид энергии стал основным источником для поддержки ноги. Меня подобное вполне устроило…
После небольшой такой удачи резко обострилась жажда. Если раньше было желание попить воды, то теперь оно превратилось в недостижимую цель всей жизни.
На мои слова Альмер отреагировал не сразу. Все это время он вертел в руках два кусочка карты (странно, что мужчина мог что-то на них разглядеть в тусклом свечении серого кристалла).
– Воды и я хочу. Но ее ты тут не сыщешь… Можно попытаться найти канализацию – она является частью подземелья. Там и попьем, – ответил он, пряча за пазуху кожаные чертежи.
– Канализация? А иного варианта нет?
– Нет. Иного я не знаю… Мне отчасти повезло: когда я спрыгнул в подземелье, то упал в сточные воды. Высота немаленькая, и, если б не они, точно бы разбился. На первых порах довелось поплавать, а там и на сухое выбрался. В воде особо не напьешься – как только вылез из нее, так и смог утолить жажду. Не сказать, что та жидкость канализации пригодна для питья, но больше ничего нет.
Я представил жижу, которую пил Альмер, и скривился от омерзения. Сама мысль о таком пойле вызвала отвращение, так что будет, если я его попробую?
Пока мне приходилось выбирать между удовлетворением жажды и возможной смерти от нехватки воды, воин поднялся, собираясь идти дальше.
– Будем искать стоки? – не спеша вставать, спросил я.
– Да… Возьми кристалл и следуй чуть позади меня с левой стороны, держа его на уровне головы.
Меня насторожило безоговорочное (судя по тону) приказание. Как он узнал, что я могу идти? Сам-то я не до конца в этом уверен, а Альмер наверняка даже опору не видит, но, возможно, заметил мою сосредоточенность на ноге. А я мог просто ее лечить! То, что он мне передал кристалл тоже странно. Воин шел впереди, держа его в левой руке (сам правша, отчего держал «меч» свободной рукой), что выглядело разумным. А указание мне – бессмысленным, глупым. А, может, он так хотел что-то проверить?
Оценить этот кристалл по достоинству я не мог, но и при самых скромных задатках он может по стоимости равняться боевому скакуну. У моего деда таких было два: разной силы и назначения. Он с ними умел разговаривать и использовал их в магических действиях. Но мне маг объяснил лишь общие азы по обращению с минералами, попутно повторяя, что заниматься ими крайне опасно и лично мне – совершенно не нужно. А «на всякий случай» ознакомил. Пользы с этого не было… Я заметил, что серый кристалл светиться ярче в руках Альмера, а, поставленный на пол, едва рассеивал темноту. Жаль, эта особенность тоже мне ничего не говорила…
Оставив непонятности с воином на потом, я медленно поднялся на левой ноге, придерживаясь за шероховатую стену. Попробовав встать на правую, я не почувствовал опоры. Начал заваливаться. Когда обрубок был за локоть до пола, ощутил резкий удар, от которого последовала вспышка боли в бедре. Еще секунда, и от такой болевой порции конструкция дополнилась «ступней» и я смог нормально стоять. Все это заняло пару мгновений. У меня же закружилась голова от пришедшей слабости. На ногах я держался, а руки заметно подрагивали.
Альмер терпеливо меня ждал. Немного оклемавшись, я поднял с пола кристалл… Лучше бы я делал это с закрытыми глазами! После невзрачного освещения, что он давал, минерал засветился с новой силой в моей руке, и меня временно ослепило. Лишь потом он чуть потух.
Когда зрение вернулось, я поудобнее взял кристалл и подошел к воину.
– Идем?
На лице мужчины застыла горькая усмешка. Она красноречивее всего спрашивала: «И какой ты после этого не маг?». Краем глаза я заметил, как рука Альмера тискает «рукоять» железки…
***
Тилим с трудом сдерживал свое презрение к королю и всей его свите. Не менее тяжело ему давалось оставаться внешне равнодушным, когда этот самодур-монарх отдавал нелепые задания. Де Беск осознавал, чем может закончиться его нетерпимость, но порой происходящее вокруг казалось невыносимым. Как и последнее распоряжение короля!..
Отыскать Ральтера во время казни не удалось. После нее мужчина понятия не имел, как он будет выполнять задание. Ну, отыщет он коротышку, а дальше?..
Тилим невидяще брел по мрачным коридорам замка. С другой стороны, они мрачные только из-за недостаточного освещения. Окон тоже не хватало. Но, несмотря на все это, мужчина заметил маленькую фигурку человека, который что-то разбрасывал под стеной.
– Что ты делаешь? – подходя ближе, попытался грозно спросить де Беск, подозревая неладное.
К нему развернулась перепуганная неожиданностью служанка с корзинкой сухих цветов. Вжавшись в стену, она замотала головой, будто отрицая возможный навет, а потом сказала:
– Сухие цветы раскидываю… Запах лучше…
Мужчина безразлично пошел дальше по коридору. Служанка мгновенно исчезла из его памяти, как незначительное и ненужное. Кажется, он и лица не запомнил… Тилима обеспокоил только один вопрос: «А чем я в данный момент от нее отличаюсь?».
Де Беск – лишь родовое имя с приставкой осталось от его знатности. Он мало чем превосходил по привилегиям любого рыцаря. А некоторые из них были более родовитыми за него.
Тилим почти стал слугой короля, хоть вряд ли нашелся бы человек с такой ярой ненавистью и презрением к крутящемуся вокруг монарха высшему сословию, нежели он. Следом за этим пришло непонимание и неприятие самого правителя. Воин раньше придерживался нейтралитета относительно короля. Иногда его посещали мысли о благородстве монарха, в сравнении с его интриганской свитой. А король вел свою игру. Возможно, изощреннее, но не менее подло. И это не могло не коробить де Беска… Да еще насмешливое обращение на «вы»! Оставаться невозмутимым оказалось сложнее…
Тилим решительно направился к одному своему знакомому за советом, не сумев что-то придумать самостоятельно в отношении Ральтера…
***
Королевский советник не мог найти себе места. Все его честолюбивые планы застряли на последнем и решающем этапе. Прошло два месяца, как Ральтер стал советником монарха, но сам правитель не спешил сполна воспользоваться его должностью. За эти два месяца Ральтер ни разу не дал совета, не выражал своей мысли по поводу государственных дел. А все потому, что король не просил этого. Венценосец по большей части спрашивал незначительные, проходные вопросы…
Советник не понимал тогда, зачем монарху он нужен, но, пока Ральтер оставался на своей должности, у него продолжали жить небольшие надежды…
После казни он пришел в свою комнату и лег на кровать, ожидая, когда наступит время обеда. В такие моменты правая рука короля предавался размышлениям. Бывало – очень плодотворным.
Скромное убранство комнаты ничем не отвлекало. Здесь советник чувствовал себя почти в безопасности и мог малость расслабиться. Грубовато сделанная кровать, письменный стол со стулом, сундук и одинокая картина на стене – вот все, что находилось в комнате. Мало кто, увидев эту спальню, определил бы ее настоящего хозяина. Смогли бы те, у кого Ральтер служил раньше, но они по разным причинам мертвы…
Советник, недолго раздумывая, ухватился за одну мысль: изменить тактику своего служения правителю. Раз прежняя не дает желаемого, то менять ее просто необходимо!.. Ральтер также понимал, что идея требует доработки. И определенного риска… Будучи слугой разных по происхождению и положению людей, нынешний советник придерживался всегда одного – повиновения. Для некоторого времени Ральтер признавал это, как необходимость. Но потом, по окончанию условного «срока», когда его очередной господин проникался к слуге доверием, он отбрасывал свое лицемерное поведение…
Ральтер привлекал благородных своими дельными советами и мнимой преданностью, способностью подчиниться любому указанию. Он не скупился на вежливость, некое почитание. На фоне же коротышки вельможи ощущали себя более выигрышно. Ральтер не был героем дурных слухов, что тоже становило его преимущество. Нельзя не отметить умение быть хорошим собеседником, свойственное ему. Единственное, что можно засчитать за недостаток (многие иных не видели), так это непомерное чревоугодничество. Но в совокупности с остальным, такая слабость считалась допустимой.
При гибели благородного, у которого служил Ральтер, всегда присутствовало обстоятельство, за которого смерть становилась обыденной вещью. К примеру: если знатный полез на дуэль с более сильным противником, то кто виновен в его смерти?.. Лишь советник знал, почему благородный дошел до такой глупости…
Надо было скорбеть, попечалиться. Оплакать предыдущего хозяина. Но долго не затягивать – идти на службу к другому знатному, ссылаясь на материальную нужду. И в такую отговорку Ральтера верили! С ней он добрался до самого монарха… Хотя король не спешил его внедрять в дела королевства. Это беспокоило обычно уверенного в себе советника. Надо что-то менять…
«Может, проявить инициативу? Показать свою заинтересованность?» – предполагал Ральтер. Взвесив все преимущества и возможные недостатки в таком варианте, советник сам себе его утвердил… Немного поспешно, ведь обед уже ожидал его…

* - Личная охрана.
** - Обобщенное название всех низших сословий. Высшие сословия начинались с новопосвященных в рыцари. В рыцарское сословие вход был свободный – нюансов до самого посвящение хватало для отсева.