Заменил на кликабельную ссылку | Лис был здесь

БУДНИ

Я небрежно оглядел собравшуюся толпу. Сегодня была вызвана самая разношерстная группа и единственное, что их объединяло – это садизм. Более ста красоток, что приглушенно шептались, ждали моего слова. Мне надо было кого-то выбрать, и я терялся – в каждой паре глаз предугадывался тот или иной сценарий сегодняшней ночи. Хотелось чего-то нового, а нового не было.
- Повелитель, вы уже решили?
Я вышел из собственных горестных раздумий. Задавший вопрос слуга пытливо смотрел на меня.
- Я решил для себя только одно…
Шепот притих. Наложницы (хотя, честно говоря, просто шлюхи) выжидали.
- …только одно: мне хочется сопротивления. А любая женщина каждой группы только и ждет, что я позову ее в постель.
Наложницы возмущенно начали переговариваться. Слуга беспокойно затараторил:
- Извините, повелитель, но вы, видимо, за день слишком устали, потому позволили себе немного расслабиться. Но я, как обычно, ваш верный слуга, напомню: не «в постель», а «в покои»; не «группы», а «отделение по благу вашего величества»; не «позовете», а «укажете».
У меня заскрипели зубы. Сам же выдумал «отделения», как только стал монархом. Да и не привык со всей этой королевской мишурой – жил себе спокойненько в Украине, продавал одежду на Троещине... Эх, было время, пока не свалился черт знает куда! А потом парочка подвигов, революция… Все, как по плану. Теперь я король; успел воплотить все свои эротические фантазии (а как не воплощать, когда столько девушек согласно помочь?), но осуществить еще одну мне было неподвластно. Это бесило.
- Спасибо за напоминание, Абэнд. – поблагодарил слугу. – Но сегодня я не укажу ни на одну из них. Пускай расходятся по своим комнатам.
Наложницы покорно (правда, без энтузиазма) выходили из помещения.
- Позвать другое «отделение по благу вашего величества»? – спросил Абэнд.
- Нет.
Я задумался. Хотелось, чтоб хоть какая-то женщина мне отказала, чтоб она сопротивлялась на мои домогательства, чтоб кричала и звала на помощь. Конечно, в своем мире я бы о таком не мечтал, но
сейчас…
- Абэнд, ты знаешь, где живет Агафья?
- Вы про ту старую бабушку?
- Да.
- Знаю.
- Едем к ней.
- Зачем?
Я приподнял правую бровь, вернее, она неуклонно поползла наверх. Слуга немного отшатнулся: характер у меня был гневливый и я не раз его проявил. Что могла означать моя мимика и что она предвещала – Абэнду было невдомек.
Снял тяжелую корону, мантию и многочисленные золотые кольца. Кинул весь этот груз на пол. Переодеваться под простолюдина не было смысла – в столице меня знал каждый.
- Распорядись на счет паланкина, – на ходу сказал Абэнду, направляясь в свои покои.

Ненавижу паланкины. Почему в столице надо передвигаться именно в них? Слишком медленно идут люди несущие мой собственный паланкин, и мне становилось скучно.
- Абэнд, мы можем ехать как-то побыстрее?
Слуга сидел напротив меня, раздумывая, видимо, тоже об этом.
- Не волнуйтесь, сейчас все сделаю.
Он выскочил из паланкина, а потом через секунду заскочил обратно. Я услышал несколько ударов хлыста моего охранника и почувствовал, как передвижение ускорилось.
Вскоре мы остановились. Моему взору предстал низенький деревянный домик, крышу которого украсила позолота заходящего солнца. Было 9 часов летнего теплого вечера.
Я вошел в хижинку (домиком я назвал ее по ошибке). В ней копошилась бабулька лет 50. Несмотря на жаркое лето, на ней было много всякого тряпья, особенно каких-то фуфаечек. На голове красовались косыночки из под которых выбивались жиденькие волосы. Она не сразу заметила меня, а как заметила – подняла свои тусклые глазки и морщинистое личико.
- Здравствуйте, ваше величество. Что вам надо от несчастной вдовы?
Я пересек разделявшую нас дистанцию по скрипящим доскам и сразу начал действовать. В моей памяти всплыли яркие картинки влюбленных пар, что самозабвенно лижутся в парке, и я пытался сымпровизировать нечто подобное. Ее губы были сухими и неприятными, чувствовал себя отвратно. Но ради своей цели можно было потерпеть.
Я отстранился от застывшей старушки. Вдова ж довольно быстро оклемалась: тусклые глазенки стали темно-серыми, морщины на лице добавились от наползшей улыбки, множество фуфаечек и косыночек тут же упали на дощатый пол, а сухие бледные полосочки стали вишневыми тоненькими губами. Если говорить коротко – она постарела лет на 10, но на какие-то сотые доли стала более желанной.
- Милок, какой же ты интересненький! – воскликнула старушка, невзначай тряхнув обвисшей грудью, что выглядывала с под дырявенькой кофточки.
Не успев сперва толком понять, что происходит, я вдруг осознал три вещи: 1)вдова напористо схватила меня за руку и повела; 2)она ведет меня в следующую комнату за дверью (что за ней – голова пыталась не понимать); 3)я спокойно иду за ней. Впервые меня тащили в спальню.
Бабулька оказалась не промах. Утром я с малым успехом пытался выйти из хижины. Ноги либо устало болели, либо я их вообще не чувствовал. Про то, что ниже пояса, старался не думать. А думал про поразительное количество поз часть из которых не знал, часть из которых не помнил. Может эта вдова – ведьма? Тогда, в любом случае, хорошая. Жаль, что результат превзошел ожидания, а цель оказалась не достигнутой.
- Почему вы не взяли с собой мага и не приказали поставить завесу от звуков? Вас вся улица слышала! – воскликнул слуга вместо приветствия, когда я наконец затащил свое тело.
Шевелить язык было лень, поэтому я распластался в паланкине, пытаясь заснуть. Абэнд неслышно скомандовал отправляться в мой замок.

Проснулся в 8 часов вечера. Тело ныло, но не сильно. Я быстро припомнил события предыдущей ночи и понял, что как-нибудь наведаюсь к старой Агафье. А пока надо было отыскать женщину, которую пришлось бы брать силой. Агафья в этом не подошла.
Помучавшись полчаса, я все же нашел в памяти подходящую персону. Умная женщина никогда не будет прогибаться под мужчину. Она будет одинока в своем высокомерии, но – никогда не признается в этом. И как бы ей не хотелось переспать хоть с кем-нибудь – она никогда не стерпит домогательства. А такой действительно умной женщиной была одна колдунья, что жила в окрестностях города.
Быстро одевшись, я распорядился с некоторыми государственными делами, невнимательно слушая вопрошающих. Потом велел готовить карету.
Совершенно очевидно, что меня, такого везучего тупицу из другого мира, колдунья обязана не вытерпеть. Поговаривали, что она была слишком горда своими связями с Перворожденными. Ну и пусть – мне это только на руку. И, оглядев себя в большом зеркале, я спустился к поджидающему Абэнду.
- Куда теперь? – спросил он.
- К Вивиен.
Я умостился на мягком сиденье кареты, и кучер тронул коней. В окошке суетливо мелькали улицы, а прохожие запоздало пытались вглядеться в мое лицо, скрытое тенью занавеси. Сперва рассматривать дома и лавочки было интересно, а потом надоело. Наверное, точно так же с наложницами.
Почувствовался запах елового леса, значит, подъезжаем к городским воротам. Выехав за черту столицы, я принялся оглядывать окрестности, поросшие голубыми елями. Ехать было приятно и удобно: хоть вокруг и находился лес, но главный тракт к городу я распорядился замостить.
Спустя некоторое время мы остановились, распрягли коней и уселись на них. Тропка, что вела к колдунье, не вмещала карету. Лес становился гуще, что было мне по нраву. А вскоре мы увидели небольшую полянку. На ней примостился чуть перекошенный, каменный, трехэтажный дом. Абэнд пробормотал, кажется что-то вроде: «Ведунья проклятая». Заслышав этот голос зависти (мало того, что Вивиен была абсолютно свободная, так еще и недопустимо умная как для своего пола), я прыснул со смеху. У меня не было причин для зависти.
Оставив Абэнда и экипаж кареты на краю полянки, я отправился к домику. Дверь распахнулась сама, открывая внутреннее убранство прихожей. Хозяйки не было видно.
Обнаружив лестницу наверх, я взобрался по ней, и мне стало видно темный длинный коридор. Возникло ощущение, что второй этаж больше первого. Пытаясь на ходу разобрать эту странность, направился к концу коридора, к еще одной лестнице.
Только моя голова показалась над полом третьего этажа, послышался голос:
- Приветствую вас в своем скромном жилище.
Женщина, которая завораживала своим голосом, не менее сильно завораживала своей внешностью. При одном только взгляде на нее стало понятно, почему эльфы с ней яшкались. Рыжие чуть красноватые волосы настоящей бестии были пышными. Не менее пышной была и грудь (если волосы привлекали внимание первыми из-за слишком насыщенного цвета, то ненадолго). Далее взгляд скользил по плавным изгибам талии, бедер… Вспомнив, что я «король», мне пришлось силком «подняться» к ядуче-зеленым глазам.
Полненькие губы были натянуты в скептическую полосочку. Без всяких слов они спрашивали одно: «Сможешь?». А что я? Я иначе, как смочь не умел.
Подхватив ее на руки, я заметил, что на мне и на ней полностью исчезла одежда. Колдунья… Стало скучновато – я уже представлял как буду срывать с нее тот зелененький облегающий костюмчик, который поначалу не заметил. Но мне было непривычно кидать начатое, потому выбил ногой дверь в следующую комнату. Вивиен рассмеялась. Видимо ей понравилась моя выходка с порчей дверей из красного дерева.
В комнате я не ошибся – по центру стояла двойная кровать с балдахином. Стены были драпированы красным шелком. Того ж цвета была кровать. Больше ничего не обнаружилось, кроме окон напротив входа.
- Странная у тебя спальня.
- Это для того, чтоб от главного не отвлекало, - выдохнула она мне в ухо, оплетая сильнее мою шею руками.
Если сперва было ощущение, что меня одурманили, и я стал мысленно вялым, то после этого выдоха моя голова напряглась. Вспомнилась поставленная цель. Вивиен не могла обеспечить ее достижение.
Я уже решился прекратить это колдовское наваждение, но неожиданно запротестовало тело. Напряжение в мыслительном процессе ушло совершенно не туда, куда надо. И совсем не хотелось отказываться от этой рыжей бесстыдницы.
Она тем временем нетерпеливо водила острым ноготком по моему плечу.
- Я думала, тебя не придется долго ждать, - презрительно подначила меня Вивиен.
Я разозлился и дальше был с ней крайне грубым и резким. Поведя себя так с любой наложницей (кроме, наверняка, мазохисток) я бы довел ее до слез. А колдунья весело смеялась и не скупилась на колючие подначки. И лишь в самом конце, когда я весь выдохся, ее глаза увлажнились. Она сильнее прижалась ко мне и приглушенно вскрикнула. А потом зашептала:
- А ведь никто из них так не умеет. Они вообще холодные. Приходят очень редко, а соглашаться провести ночь еще реже. Я как-то спросила…
Дальше я не слушал. И так понятно, что сейчас пойдут жалобы на жизнь. Я добился ее слез, но лучше бы этого не случилось. Ненавижу быть «жилеткой».
- … И почему ты был такой грубый?! ...
Возмущение в нечаянно услышанном вопросе ввело меня из себя. Стало противно. Эти сопли, эти слюни, эти жалобы – достали еще в родной Украине, когда толстые вечно не довольные торговки скулили о несправедливой судьбе. Я оттолкнул Вивиен от себя, и она, не удержавшись, упала на мраморный пол. Широким шагом я миновал комнату и поспешил спуститься по лестницам, не обращая внимания на ее всхлипы.
Было 5 часов утра. Мое сопровождение мирно посапывало. А я озадаченно стоял, подумывая как прикрыть свою наготу. Кажется, Абэнд всегда ложил мне запасную одежду, но где она? А может лучше заставить Вивиен отдать мои вещи?
Развернувшись ко входу в дом, я не увидел дверей. Тщательный обыск ничего не дал, и помощь мага была здесь крайне необходима. Но я не был магом. И с собой никого из них не взял.
- Повелитель, вот ваша одежда. Пойдите и оденьтесь.
Слова были сказаны шепотом, но меня всего передернуло от неожиданности. За мной стоял Абэнд со свертком моих вещей.
- Спасибо, - придя в себя, поблагодарил его я.
Одевшись, стал чувствовать неудобство своего гардероба – штаны узкие, воротник острый, а рукава сдавливали вены. Даже дышать стало тяжело. Никак не привыкну к этим средневековым нарядам.

Один день спокойно поспал в своих покоях. Нежданно мелькнула мысль, что королем быть хорошо. Следом ненавязчиво появилась идея просто приказать какой-нибудь наложнице посопротивляться мне, но я тут же ее откинул. Это будет неестественно и не интересно. Довелось понапрягать свои мозги. Двигался я от противного и понял, что все эти 2 дня (а скорее 2 ночи) водился с какой-то нечистью (чего одна Агафья стоит!). Значит: надо найти святую.
- Абэнд, сегодня отправляемся в женский монастырь, - сообщил я слуге утром 4 дня.
- Как?… - вот и все, что он смог возразить в свой протест, понимая мои намерения (зря его верующим считали).
Я тоже был верующим. Православный, как и положено было на моей родине. С помощью этого мне было легче понять местную церковь, чего не было при моем предшественнике. Но моя богобоязненность не мешала мне жить.
Монастырь находился на востоке от столицы. Запрындилось идти пешком. Из всей челяди взял только Абэнда. И, не отяжеляя себя лишней поклажей, отправился в путь.
Добираться надо целый день, поэтому отправились рано утром. Ближе к полудню лес закончился, и потянулись поля. Мне стало немного тоскливо: бор остался позади и простирался далеко на запад, а вид вспаханных полей напоминал Украину и мои не самые счастливые годы. А худшим было то, что я скучал по этому незадачливому краю и за тем интересом к жизни, что там существовал. Да, на меня не охотились целым скопищем девушки, но те немногие, с кем мне удалось провести ночь, стали самыми дорогими в моей памяти. Ведь была гордость за полученное согласие, а сейчас даже делать ничего не надо – главное, чтоб тебя заметили.
В таких невеселых раздумьях я миновал поле за полем. Как стемнело, мы добрались до массивного монастыря-крепости.
С высоких ворот послышался вопрос:
- Чего вам надобно, ваше величество?
Я сперва удивился, что меня признали в неярком свете факелов. А потом, пьянея от собственной наглости, выпалил:
- Самую молодую девственницу!
Абэнд неодобрительно уставился на меня.
Ворота открылись. На мое удивление, монашки улыбались, говорили приветственные слова и обещали, что исполнят мое желание. Я самих слов не слышал, ошарашено открывая и закрывая рот.
Когда справился с шоком, монашки перестали говорить и позвали меня на накрываемую трапезу. Вокруг суетились женщины, раздавая и выполняя приказы.
На поздний ужин грех было жаловаться. Мои сотрапезницы были улыбчивы, добродушны и дружелюбны. Еда была простая, но сытная (как я люблю). После этого меня повели коридорами грозной обители. Я свято надеялся, что девушка, обосновываясь на своей вере, найдет в себе силы противиться моему обаянию.
Женщина, что вела меня, указала на вход в очередную комнату и удалилась куда-то.
До того, как зайти, я снял удушливую верхнюю часть летнего костюма. Дышать стало легче. Захотелось снять «не то чулки, не то штаны», но решил, что рисковать не стоит – вдруг эта девственница в обморок грохнется лишь от вида оголенного торса? С немалым удовольствием вдохнув полной грудью, я зашел в комнату.
В углу сжалась девочка лет 12, не больше (если не меньше). На ней была одна белая рубашка аморально короткая для этого мира, но длинноватая для моего. На щеках были недавние следы от слез, но в самих глазах мерцала отчаянная надежда вырваться. Вернее, она мерцала какую-то долю мгновения. Завидев же меня, у девочки возникли совсем другие чувства.
Она осела на кровать, которой до противоположной стены не хватало полметра. Я не двигался, ожидая, как она поступит. Спустя пару секунд девочка растянулась на боку, безуспешно пытаясь успокоиться и совладать со своим дыханием. А оно стало порывчатым тяжелым, зрачки расширились и неотрывно смотрели на меня, соломенные волосы рассыпались по подушке, рубашка нечаянно подскочила на столько, что каждый педофил на Земле в оправдание упомянул бы «откровенную провокацию». Девочка то краснела от нового притока крови, то бледнела. Она не понимала, что с ней происходит (да и откуда могла понимать?).
А я не двигался.
Ладно, старые монашки приторно улыбаются, видя меня. Они, небось, давно пожалели о том, что остались в старых девах. Теперь все эти женщины в сутанах могли только глотать слюни по закоулкам да продолжать улыбаться мне на потеху. Но эта маленькая прислужница, по идее, просто обязана противиться искушению по канонам церкви. А, может, она не знала чему именно «противиться»?
Я медленно подошел к ней и опустился на корточки. При моем приближении девочка глубоко вдохнула и, бедняжка, никак не могла выдохнуть. Зрачки стали еще шире и почти полностью закрыли голубую радужку. Ее взгляд стал туповатым, как у многих наложниц. Я нежно погладил ее по волосам.
После того, как прибыл в этот мир, у меня изменился цвет лица, волосы приобрели насыщенный угольный окрас, здоровье улучшилось, я окреп и возмужал… Одно слово – экология хорошая. В итоге я стал сероглазым покорителем женщин и прекрасно это осознавал… Правда, не думал, что до такой СТЕПЕНИ!
Девочке было не хорошо. Она словно бы чего-то обкурилась. Я попробовал представить какой она будет, если проведу с ней ночь. Здохнет что ли?
От греха подальше, я покинул комнату. С девчонкой мне не достигнуть желаемого, так зачем этого ребенка мучить? Да и не хотелось ее. Не педофил же…

Проведя ночь в глубоком сне, я направился обратно в столицу. Абэнд шел рядом и насвистывал «В лесу охотился не зря» - крайне развратную песенку даже по меркам моего мира. Мальчишка, что и говорить. Как слугу я его взял в 16 лет (до этого приметил во время революции). Сейчас ему исполнилось 22, тогда как мне – 31.
Но я ненадолго раздумывал о песенке. Мои рассуждения перенеслись полностью на Абэнда. Может изнасиловать его? Он всегда был мне симпатичен. Правда, я тут же оборвал свои мысли – невозможно было перебороть отвращение к гомосексуализму ради забавного развлечения.
Развлечения… Вспомнилось, как я созвал всех наложниц и велел им лечь в ряд по полу. А потом прошелся по этим «благородным шлюхам» в подбитых железом сапогах. У кого был маленький размер груди – становился прямо на больное место, кто страдал на непомерную страсть к сладкому – проходился по животу, кто не удовлетворял - … Ну, и так далее. Одна меня слишком раздражала, так ей шею сломал. Со сломанной шеей она выглядела получше. Половины «отделения по благу вашего величества» не стало.
Я расхохотался от приятного воспоминания. Слуга удивленно посмотрел на меня. Я рассмеялся вновь – этот юноша даже не представлял себе, насколько ему повезло с моим неприятием «петиков» и «голубчиков».
Мы уже достаточно прошли от монастыря, как внезапно я заметил весьма любопытное явление: по полю шла, вернее, несла себя высокородная дама. Ее гордыня и пренебрежение людьми выражалось в каждом шаге, в каждой черточке ее лица. Черные волосы прихотливыми завитушками ниспадали на спину и заканчивались чуть выше пояса. Платье было полностью закрытым, но в нем был один подвох. Дело в том, что цвет платья был телесным.
- Добрый день, миледи, - обратился я к незнакомке, целуя протянутую руку.
- Добрый день, ваше величество, - ответила она на мои слова и расплылась в улыбке.
Ее губы были будто измазаны кровью, поэтому улыбка получилась кровожадненькой.
- Как ваше имя? И что вы здесь делаете?
- Меня зовут Кристина. А направляюсь я в столицу.
- Кристина, какое ж у вас необычное имя для этого мира. А я – Максим.
- Так ты тоже попаданец?
- А? Да.
- С России?
- Нет.
- А откуда?
- С Украины.
- Вау! Земляк! Да еще и король!
- А ты здесь кто?
- Местная властительница. Считай – твой вассал.
- А в столицу чего идешь? И чего пешком?
- На охоту иду. Думаю, парочку герцогов охмурить и финансовые дела поправить. А пешком – для похудения. Разбойников совсем нету, так хоть пару лишних килограмм скину.
Я внимательно посмотрел на ее плоский живот и не нашел тех двух злосчастных лишних кило.
- Тогда, может, я помогу с финансовыми проблемами? Сегодня за ужином обговорим количество золотых…
- А завтра утром я проснусь с тобой в постели! – резко и весело закончила Кристина. – Спасибо, Максим, но – нет. Я способна отыскать какого-то дурака, что безвозмездно «одолжит» крупненькую сумму. Извини за отказ, но можешь не переживать – я отказываю всем!
Я поник. Удивительно, как легко она раскусила мои намерения.
- Что ж – пойду я дальше… Эй, пацанчик, пойдешь со мной?
Абэнд, стоя все это время за мной, встрепенулся.
- Вы ко мне обращаетесь? – неуверенно спросил мой слуга.
- Конечно. Вот и решай: идешь или нет.
- Иду, а как же.
Он приблизился к ней.
- Э, не понял… - встрял я.
- Не волнуйся – пару дней с ним поиграюсь, а потом, как говориться, верну на родину. До встречи.
И эта дивная парочка пошла в сторону города.
Мне было обидно. Мне посмели отказать и предпочли слугу. Пусть Абэнду тоже ничего не обломиться, но все равно – обидно.
И вдруг меня осенило – вот то, чего я так долго искал!
Не теряя времени, я нагнал Кристину и Абэнда. Мой слуга благородно заслонил девушку, которая немо веселился за его спиной. Я всегда был быстр на расправу, а потому ударил кулаком в кадык. Он хрустнул. Абэнд, не успев среагировать на удар, бледнел и захлебывался кровью, а в глазах Кристины исчезло самодовольство и задорство.
Девушка вскрикнула и побежала в сторону ближайшего села. Я догнал ее и повалил на землю. Осознавая, чего я хочу, она брыкалась, кричала и вообще – было крайне сложно снять ее платье. Когда ее одежда, порванная в некоторых местах, была откинута в сторону, Кристина начала отбиваться более напористо. Ей это не помогло.
Она судорожно пыталась сжать свои ноги, натыкаясь на мои. Она царапала меня своими ноготками, не понимая, что еще больше усиливает мой восторг и удовольствие. Она ругалась благим матом, не в силах смириться с происходящим. А я дорожил каждой секундой, чувствуя, как волна за волной меня накрывает счастье и мутнеет зрение. Наконец она обмякла и лишь тихонько постанывала в такт моим движениям. Мне было очень хорошо, как не случалось целый год.
- Кис, тебе нравится? – немного придя в себя, спросил я, надеясь на новую бурю протеста.
Но увидел привычный отупелый взгляд наложницы. Ее глаза были полны счастья настолько, насколько она стала глупа. И пусть весь ее опыт и знания оставались с ней, но со мной она будет теперь податлива. А значит – мне с ней будет скучно.
- Да, - наконец ответила Кристина.
- Кристин, а почему я такой несчастный?
Она не нашла что ответить.
Вокруг было тихо. Люди, что жили в ближайшем селении, нас не услышали – слишком мы были далеко. Сегодня было воскресенье, потому на полях никто не работал. Значит – никто не узнал об этом успехе.

http://horizon.ucoz.org/forum/75-1277-46437-16-1357739383

Камень. Жизнь.

Дождь? А точно, дождь… Наконец-то помоюсь. Я существо чистоплотное, но, жаль, не могу самостоятельно помыться…
Здравствуйте (как я забыл про правила этикета)! Я – Камень. Самый обыкновенный: серый, сплющенный снизу, горбатый сверху. У меня достаточно невыгодное место жительства – Великий Тракт. Из-за него меня преследует Великий Шум и столь же Великая Бессонница. Да и с удобствами не очень – дожди редко. Но я не особо жалуюсь, ведь жизнь всегда интересна. Вот и сейчас я с любопытством наблюдаю, как зверье попряталось под разлогим лесом от все набухающих дождевых капель… Мне же было приятно чувствовать стекающие струйки воды, которые приближали смерть, ведь вода камень точит…
Помывка кончилась. Еще несколько капель срывалось с листьев придорожного куста, что надо мной. Благодать. Вдруг послышался топот копыт. Захотелось обругать все на свете, ведь этот топот предвещал появление людей, но я благородный, я – Камень! Вдали показались виновники моего душевного неравновесия. Это были охотники, у которых возле лошадей бежали гончие. Я насторожился. Вся процессия остановилась возле меня. Люди бурно обсуждали дальнейший маршрут и возможные наймы лесничего, что сможет указать им самые богатые на дичь места. Но они меня не интересовали. Намного больше внимания я уделял собаке, что подозрительно меня обнюхивала… Только не делай этого, псина!!! Я тебе все тогда прощу!!! Но она безмятежно задрала надо мной лапу и все мое мытье пошло насмарку. И как реагировать, когда справляют нужду прямо тебе в душу? Нахмурится, сделать гордый вид и проигнорировать эту скотину! Сработало: собака легко отбежала от меня, а остальные даже не пытались обнюхать. Жаль, что ощущение подавленности и острого запаха мочи никуда не делось.
Через некоторое время охотники направились в выбранную сторону. Меня это не обрадовало. Я чувствовал себя грязным (что страшно мучило), потому отъезд людей не произвел на меня никакого впечатления. Еще и пыль оседать начала, когда стало суше…
Прошло несколько дней. Стояла жара знойного и скупого на влагу июля. Листья на кусте желтели, а лесные обитатели не желали лишний раз покидать полумрак зеленых крон. Меня ж не так донимала своя вонь, как то, насколько солнце раскаляло мою горбатенькую спину. На тракте стало меньше людей. Оно и к лучшему. Но как-то ночью меня вновь побеспокоили. Из кустов, что напротив моих, выглянуло девичье личико. Потом девушка вылезла полностью. Ее глаза переливались бирюзовым светом, рыжие волосы заплетены в две тугие косы. Ведьма! Настоящая! Лишь выглядела как-то неважно: ободранное зеленое платье, ноги в засохшей крови… Бедняжка.
Стояла ясная ночь. Яркие звезды не предвещали дождей. В их свете мне легко было рассмотреть сложное переплетение лучей фигуры, которую принялась чертить ведьмочка. Рано или поздно она подойдет ко мне поближе и тогда я смогу для увеселенья подстроить маленькую пакость… Ведьма рисовала очередной угол, пока, увлеченная своим делом, не споткнулась об меня. Я тихо засмеялся, хотя смех был больше похож на шорох. Она же перекатилась по земле и, вместо ругательств и проклятий, сказала:
– Извини, Дух камня.
Этого я не ожидал. Меня впервые назвали не каким-то булыжником, а ДУХОМ! Мое каменное сердце растаяло. Конечно, я ее прощаю.
Ведьма тем временем продолжила свое дело и, какая разница, что от этого может погибнуть как минимум целое селение, ведь мне в принципе все равно. Ее быстрые руки ловко чертили луч за лучом, пока вся гексаграмма не предстала во всей красе. Девушка монотонно забормотала. Мертвецкий звездный свет начал заполнять сложное плетение на земле, а ведьмочка раскачивалась и словно перетекала из стороны в сторону, продолжая бормотания, что медленно переходили в напев. В небо ударил столп света…
Она исчезла. Через пару секунд собрались тучи и пролили целый ливень. Я пискнул от удовольствия, а чуть позже расплылся в щербатой улыбке. Больше мне ничего не надо для счастья…
Я видел ее потом. Очень часто девушка бегала с корзинкой, которую наполняла травами. Видимо, она совсем недавно в этом лесу появилась, ведь раньше я ее не замечал. Интересно, что заставило ее поселиться здесь?.. Проходя мимо, ведьма всегда здоровалась. Ее тактичность и воспитанность заставляли чувствовать себя невежественным варваром: я не мог ей ответить и поэтому сильно переживал.
Как-то раз, через месяц, она вновь пошла за сбором трав. После того, как ведьма скрылась в чаще, раздались человеческие голоса, а недалеко появилось облако пыли. Скоро рядом со мной остановилось несколько всадников, и я бы не придал им особого значения, если б не услышал слово «ведьма». Прислушался.
– …ведьма. Мы обязаны схватить ее и предать на расправу инквизиции. Ведомство неугодно Всевышнему и мы, как рабы Божьи, должны искоренять мерзость с земли Его. Нам надо заполучить ее, дабы скверна не распространилась…
И все в том же духе. После разглагольствований какой-то духовной особы люди разделились: часть пошла в одну сторону леса, другая туда, куда недавно направилась сама девушка. Меня охватило смятение. Я хотел, но не мог предупредить ее! Попытался раскачаться, подпрыгнуть, пискнуть, расколоться! Все! абы подать хоть намек, хоть полнамека! Безрезультатно! Я приуныл. Внезапно из леса выскочила ее фигурка. Ведьмочка дико озиралась и была растрепана. В тот же миг оттуда выбежала группа людей. Девушка развернулась к ним лицом и поняла, что убежать не получится. Она принялась плести в воздухе какое-то заклинание, пока противники медленно окружали ее и делали свои приготовления. У кого-то в руках мелькнула металлическая сеть… Надо мной прыгнул человек и, с мечом наперевес, направился на ведьму. Я заскрежетал от досады, и сделал так, чтоб остальные спутники этого мечника спотыкались об мою спину и летели кубарем. Но я понимал, что этого недостаточно!!!
С пальцев девушки готово слететь заклятие, с пальцев ловцов – сеть, с еще одних – магический щит (я видел парочку магов в отряде), а мечник рубанул ведьмочку пополам… Две половинки тощего тела упали на землю, где еще проступали контуры гексаграммы. На мечника свалилась сеть, группа людей окуталась белесой сферой защиты, кучка «упавших» от моей «помощи», постанывая, подымалась с дороги. В этот момент у меня внутри все раскрошилось, образовалась пустота. Я знал, что, развалившись пополам, люди не могли продолжать жить. Значит, она уже увидела смерть… От понимания этого стало почему-то больно…

Очередного душного дня придорожный камень раскололся, и из него вылетела черная дымка…

http://www.creators-of-worlds.ru/forum/253-4067-130057-16-1372683445

Сложно заставить дракона уважать кого-то. Такое возможно, если уважать надо другого дракона, но иначе – существо иной расы ожидала спесь, презрение, безразличие или жестокость…
Молодой Сапфир (как звали драконейта из-за иссиня-черного окраса), несмотря на возраст, заставил уважать своих родственников и остальных представителей своего рода. Поэтому еще до совершеннолетия у него имелись свои владения. Дракон получил благодаря своей хитрости и уму территорию своего исконного рождения… Но бескрайние снежные пустыни и ледяные горы, где редкие существа уживались с трудом, не могли удовлетворить Сапфира. Понимая, что начать войну за земли с другими драконами – глупость, он обратил внимание на «низшие» расы: люди, орки, наги, эльфы, гномы. Выбрав людей как самых слабых, глупых и близких соседей (Малое Северное Королевство), драконейт отчасти переговорами, отчасти – демонстрируя свои угрозы в действии, добился желаемого: король человечков согласился стать вассалом Сапфира. Да, это не абсолютная власть, но ледяной дракон понимал, что ее нужно выждать…
За договором между Астратом Хладолюбивым и Сапфиром Хитрым скудное на урожаи, горное Малое Северное Королевство обязано предоставлять материальные, территориальные, человеческие ресурсы на каждое требование дракона. Ледяной же обязывался оберегать земли Астрата, помогать в ведении его войн и давать возможность свободно передвигаться в своих владениях. Конечно, жители человеческого государства роптали на такие условия…
Сапфира не зря прозвали Хитрым. Он, заключив этот договор, не стал сразу разорять и без того небогатое королевство. Лишний раз дракон не позволял ради забавы насылать заморозки на время холодного лета или просить сотню девственниц.
Проходили десятилетия. У людей сменялись поколения, привыкшие к необычному сюзерену, а сам Сапфир оставался по драконьим меркам молодым. Он никуда не торопился. Свои обязанности ему приходилось исполнять всего дважды: разрешая пограничные споры с соседними государствами, ледяной умудрялся выкроить для вассала лишний кусочек… Продолжая обучаться и познавать, строя планы новых расширений земель и окончательного покорения своего сателлита, его застала неприятная весть…
Юг Малого Северного Королевства омывался Нагайссским Морем, где существовало многие тысячелетия единственное государство полулюдей полузмей. Не холодное, но и не теплое море никогда не интересовало и не беспокоило Хитрого. А нападение наг на портовые селения людей – стали неожиданностью. Монарх Иствольд II попросил помощи Сапфира по давнему договору. Последний не мог и не хотел отказать – ледяной не видел в своей жизни этой странной, текучей, соленой воды. Это повлияло и на методы убеждения дракона: он не стал сразу замораживать территории полузмей, а предпочел вести переговоры.
Северный берег, юг человеческих владений… Хитрому довелось всего день потратить на полет к Нагайссскому Морю. Он остановился в полуразрушенном селении, поджидая выхода наг. Сапфир читал где-то, что полузмеи неспособны находиться днем на суше – солнечные лучи негативно влияли на их чешую, заставляя страдать. Поэтому, прилетев поздним вечером, он предугадывал: ждать наг недолго, а сил столько, что усталости и близко не было…
Через полчаса из воды показались рядовые воины. Дракон без усилий договорился о встрече с владыкой полузмей. Терпеливо проторчав на берегу три часа, Сапфир начал яриться, но вот уже возникла свита и охрана Несссвода X, а затем – и он сам со своей супругой. Увлеченно споря с владыкой наг, Хитрый пообещал уладить пренебрежительное отношение людей к Нагайссскому Морю, учитывая, что набеги воинов Несссвода прекратятся.
Все уже закончено. Свита с монархом собиралась возвращаться, как ошарашенный Сапфир застыл, неотрывно глядя на прекрасную королевну, которую доселе не удостоил и взглядом. Драконейт не смел ее задержать. Но был момент, когда ему показалось, что владычица сверкнула краем глаза в его сторону. Внезапно в голове Хитрого возникли рифмованные строки, которые он так и не высказал вслух.

Я – Ледяной Дракон. Я – Вечный Холод.
Я – заморозки всех равнин-долин.
Пусть я не стар. Пусть я так молод,
Но лед сковал с рожденья в миг один…
И трезвость, безразличие безумья,
Что овладела мной наверняка,
Толкает на различные раздумья:
Зачем и как, и с кем, когда?
Мне жаль неведом, неведомы и слезы.
Ведь все они – то мой горный хрусталь,
Где спрятал я всю молодость и грезы,
И голос мой гремит теперь, как сталь!
Пусть плачут девы, поруганные мною,
Пусть бьют челом людишки-муравьи.
Я – непреклонен… И я был собою…
Пока спокойствия тянулись дни…
Вот это да! Я ведь не видел моря…
То блюдце льда, что было у меня,
Ведь не сравнить и с грохотом прибоя!
И сердцу радость стукнула, звеня…
Один вопрос решив на побережье,
Я не заметил, как молчал, застыв.
Все, что я видел!.. Что я видел прежде,
Все отошло… Твой лик собой затмил.

Смятение. Горечь. И непреодолимое желание… Что со мной? Нет, это странно, но не в моем духе…
Я видел, как владычица погружалась в воду под руку с Несссводом. Ее волосы, цвета осенней листвы (тьфу! Какой листвы? Ржавчины!), скрывали плечи, спину… Какая разница! Мне пора лететь. Вопрос решен с одной из сторон – теперь очередь поговорить с Иствольдом о его людишках.
Еще раз непроизвольно посмотрел на королеву (я ж даже имени ее не знаю!), взмахнул крыльями…
Горы и долины, долины и горы. Внизу – крохотные светящиеся точки. Огни патрулей? Горящие дома? Люди-полуночники? Неважно… Все неважно. Полночи мне пролететь, чтобы добраться до столицы своего вассала. Еще полночи – благополучно вернуться к себе домой, где вечная тьма… Такая благодатная, уютная, надежная… И горы моего любимого снега… Но, почему в мыслях проскальзывают эти дивные изображения с волнами? С этой гадкой текучей субстанцией? Контроль разума дает сбой? Непорядок… Ничего, все решаемо.
Иствольд – этот самодовольный, глупый, боязливый человечишка – встретил меня наглой ухмылкой, которая, возможно, у людей воспринимается дружелюбной. Невысокий даже по меркам своих подданных, русоволосый с серыми (специально приглядывался), но ничего не выражающими глазами. Он – отличная пешка, которую я уберу в ближайшее время и стану полноправным владельцем этих земель… Но это время еще не наступило. Я только строил планы о возможной интриге, которая подорвет власть «мягкотелого монарха». На данный момент – пытаюсь состроить гордое выражение, чтобы хоть как-то скрыть презрение…
Прошло все гладко. Король мне обязался, что люди Малого Северного Королевства не будут загрязнять воды Нагайссского Моря и уловы рыбы станут умереннее… Но я особо не вникал в эти формальные обещания. Ситуация, как считаю, исчерпана. Больше мне Несссвод мешать не будет, другие страны не проявляют интерес к северному государству. А это значит – свободное поле для моих действий…
Скоро рассвет и мне надо торопиться – я могу терпеть солнце, но рисковать не стоит. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на важном, просчитывать возможный ход, с которого все начнется, в голове возникают совершенно неуместные обрывки фраз…

Я думал, что ослеп. Я думал – это ветер
Хлыстами бьет в мои глаза…
Теперь – лечу домой. «Но кто меня там встретит?» –
Тревожит эта мысль одна.
Возможно, заболел… А, может, – опьяненье
От блеска чешуи твоей?..
То было так давно! Сегодня не затменье?
Что голова полна глупых идей…

И кружатся догадки. Кружусь и я в полете,
Теряю я контроль, бросаюсь в небеса!
О, боги! В небесах, возможно, не живете?
Что смею я творить – крушить все облака?
Сегодня мне так можно? Какой я недотепа!
Ну, почему «нельзя»? Хоть раньше я не смел…
Не смел всегда продлить я высоту полета.
Я сам придумал (сам!) то призрачный «предел»!
И что же ведь тогда? Возможно – я свободен?
Ли можно мне сейчас похитить облака?
Не для себя! О нет! Подарок тот угоден
Лишь для нее одной… Быть может никогда
Она и не летала?.. Конечно! Что за глупость?!
Лишь по земле ползти… Такая рождена!
Какая все же странность!.. Возникшая тут чуждость
Должа меня спасти?.. Еще ведь не спасла…

Какая чушь! Что меня так… распирает? Она, небось, обо мне и забыла, а я такие глупости сочиняю!..

Луч солнца задел край крыла, но я был близко к своим границам. Поэтому яркий блик вспыхнул и слетел с меня, словно мошка…
Мое царство. Моя… «Родина» – как любят говорить люди. Я изрядно исчерпал запас энергии и лишь здесь могу ее восполнить. Здесь, где несколько сотен лет назад демоны вздумали создать дракона…
Почему я об этом вспомнил? Это вечно задевало меня… Мое происхождение. Драконов в этом мире мало, но все они – из плоти и кости. А я? Ледяная пародия на этих величественных существ! Вот нашел свою пещеру, где часто самообучался, а главное – пополнял энергозапас… Тут лежат замороженные остатки тех, кого человечки могли назвать моими «родителями». Тринадцать демонов, что отлавливали рабов на важную работу – высечь из огромного куска скульптуру дракона. Тринадцать демонов, которые, понятное дело, убили всех до последнего, кто создал мое тело… А они сами – внесли в ледышку раааазум… Это было первое мое убийство. Хотя, вернее, первые мои тринадцать убийств. Сейчас я понимаю – они перестарались на мое благо. Это их ошибка. Но привязать меня к единственному месту энергии – сумели. Мне не нужно мясо. Мне не надо пить. Мне непонятно, как можно спать, дышать? Но без энергии…
Я прошел в дальний коридор своей излюбленной пещеры. Вдохнул малость силы в сложный механический затвор, что не давал проникнуть в следующую комнату. Знакомый скрежет. Дверь открыта. Прохожу в зал с ямой посредине. Она вмещала мою истинную сущность целиком так, что даже рога не видно. Тяжелый прыжок…
Меня подхватывает незримый поток. Глаза становятся незрячими, кое-какой нюх исчезает напрочь. Затем пропадают прочие физические ощущения… Я растворяюсь в тьме, а она продолжает существовать во мне. Я вижу, слышу, чувствую все и в тоже время – ничего. Абсолютное спокойствие…
Рывок. Я ошалело мечусь… Или мои мыли?.. Приходится выйти из блаженного забытия.
Смотрю на яму. Нет. Все нормально. И эманации такие знакомые, привычные, но… Может, со мной что-то не так?.. Не успеваю додумать, как рядом формируется мужская фигура. Хотя… Мужская она только номинально.
Перевоплощаюсь в человеческую ипостась (неприлично возвышаться во время разговора с тем, кто явно тебя сильнее). Неизвестный принимает тоже облик человека, но – мертвого. Точно можно сказать одно: тело по-настоящему когда-то испустило дух, а потом его стали рационально эксплуатировать… Волосы блеклого черного цвета. Одежда и глаза не отличались иной цветовой гаммой. Но кожа контрастно выделялась – белая, чуть зеленоватая, с синим… Брррр, пробрало. Когда это я впечатлительным стал?..
Прерывая мои раздумья, он заговорил:
– Смерть недоволен тобой. А так, как он одно из Ее проявлений, то Она не хочет принимать тебя…
Исчез… А мои размышления пополнились новыми вопросами.

Дни текли медленно и неуверенно. Я не мог больше пополнять энергию в яме и понимал – скоро я превращусь в кусок льда, если не найду новую подпитку… Иногда проскальзывали мысли о наге, и я с остервенением перерывал бумаги, манускрипты, свитки, книги, ища возможный выход из положения. Даже про замороженных наложниц пришлось забыть: мало того, что тратить силы на разморозку и их восстановление, так еще на перевоплощение…
Меня охватило смятение. Я не знаю, как долго это продолжалось, но человеческий гонец опять возвестил о нападении наг…

Лечу ночью знакомым маршрутом. Настроение паршивое: тело ломит, мысли мутные, снова конфликт… В общем – ничего хорошего. И привычная за последние дни усталость все равно крайне мешает сосредоточиться. Но все это не могло сравниться с тем, что в глазах то и дело возникал ее образ, после которого терял сознание. Опять ее глаза! Вспышка…
Я очнулся на земле. Голова раскалывалась. Уже светало, а я – на разрушенных моим телом домиках. Человеческих. Черт, теперь еще с Иствольдом разъясняться.
Кое-как поднялся. Восстановил правое крыло (что его так потрепало?). Наверное, я еще не полностью выдохнулся, раз хватило сил… Попытался взлететь… Не тут-то было. Пешком пройдусь: хорошо, что немного осталось.
Достигнув берега, плюхнулся в воду. В ней почувствовал себя лучше. Но спину начали припекать ранние лучи солнца. Залез полностью. Хорошая, прохладная, текучая жидкость… Приятно. Жаль, что энергии не пополнилось ни на грамм.
Поплыл. Голова чуть успокоилась. Как я найду подводное царство? Как пробьюсь к Несссводу? Будет ли она?.. Тьфу! Что за мысль… Ныряю с головой (дышать мне не надо – благодатное преимущество). Некоторое время плыву без направления, все удаляясь от берега. Подводный дворец возник внезапно из-за тонн не самой прозрачной воды…
Стражи-наги подняли тревогу, завидев меня, но с разумными существами я договариваюсь быстро… Представ перед Нессводом, принялся возмущаться по поводу нарушения договоренности (люди исправили свое отношение к морю… пусть и не надолго). Я всеми силами старался не косить глазами на его супругу. И именно из-за собственной борьбы я и не заметил, как попал в ловушку…
У них был маг? Возможно. Занятый своими мыслями и переговорами, я даже не осуществил элементарную предосторожность! Видимо, колдунишка-полузмей меня выбил из сознания, ведь теперь я сижу в тесной, хорошо освещенной клети… Как они догадались, что свет мне также вреден, как людям полумрак и сырость? Что вообще значит эта выходка? Не будь я истощен, я бы уничтожил бы весь клятый дворец! Кто же мне поможет?.. Последний предательский вопрос…

– Верно, как ты узнала мое имя, и как зовут тебя?
Странно, но мне настолько сильно хотелось ей довериться! Впервые в жизни я ощутил потребность в поддержке (или в надежде получить ее). Может, она – мое спасение? Все равно! Я ей отвечу.
Не дожидаясь ее слов, я торопливо стал рассказывать:
– Меня отвергли Смерть и Тьма. Я не могу пополнять запасы энергии, а только в ней я и нуждаюсь! Будь я в прежней форме, я бы разрушил здесь все!.. А так… Мне нужен источник. Я перерыл все записи, ради нахождения выхода из ситуации… Ты знаешь такой? И как ты можешь помочь?

Ее холодно-презрительный тон ошарашил меня. Я скривился и добавил в голос грозные нотки:
– Кто я? Безумное порождение демонов и их рабов! Но я не питаюсь энергией смерти. Это бы разрушило меня… Мне нужна энергия тьмы. Из ее истоков берет начало Смерть, и он – против меня. А выбраться? Если ты такая вся из себя властительница, то должна знать, что к каждой клетке – нужен ключ!
Последнее слово прозвучало с изрядной долей рыка… Что это я? А, если нас услышат?..

Я успокоился окончательно. А на холодную голову принимать решения просто…
– Мне надо хотя бы выбраться из клети… С энергией я как-то все же разберусь. Я что-то придумаю. Главное – простор для действий, а это, как я понял, ты сможешь обеспечить… Как со дворца сбежать?..
С удивлением пришлось отметить, что рядом с ней я чувствовал себя лучше… Но делать выводы рано

Увидев, что моя клеть исчезает, я испытал шок… Давно такого со мной не было. Вместе с этим, закрались странные подозрения по поводу Аруны: ведьма, колдунья какая? С одной стороны – ну, не может она мне вреда желать! А с другой – не стоило забывать, что передо мной – маг. Даже если слабый. На меня и такого хватит…
– Спасибо тебе, прекрасная владычица, – не забывая про благодарность, я расправил крылья. – Хммм… Ты говоришь, что ты не здешняя?
Сказать по правде, то тащиться неведомо куда мне не нравилось, но… Ведь она помогла мне, а, может, и спасла. Да, и разве я сам не хочу видеть эти янтарные глаза в близи?..

Оказавшись среди скал, я немного успокоился – подводный замок позади! А прекрасная королева была рядом… Я за все время побега и здесь, на берегу, даже не пытался заговорить. В голову лезли глупые мысли, которые расчетливость и рациональность мигом отметали. Поэтому – молчал.
Попытался рассуждать о сложившемся положении. Надо возвращаться домой, а перед этим рассказать все Иствольду… Поблагодарю и полечу…
Внезапно мои здравые размышления прервало то, что я вспомнил о ее просьбе помочь. В чем помочь – я так и не вспомнил… Вроде, я ей ничего не обещал до того, как она меня освободила. В итоге – ничего не должен…
– Спасибо, Аруна. Я вам премного благодарен за мое преждевременное освобождение, – немного склонил голову в сторону наги. – Надеюсь, что вам будет сопутствовать удача…
Если я не ошибаюсь, вы просили о помощи?
Сказав последнее предложение, я готов был биться головой прямо об скалы! Сам же выяснил, что ничего не должен! Что за язык меня потянуло? Уж не магия этой красавицы?..

Что? Перелететь огромное Нагайссское море?! Ну уж нет! На такое я не подписывался!
Я взмахнул крыльями, подымая тучи прибрежного песка. Пусть сама пытается его пересечь… Мне источник искать надо! А не чужих королев через моря таскать!
Через час полета я ощутил, что мне стало намного хуже. Мало того, что внутренние запасы буквально «взвыли» во мне, так еще и начали посещать непонятные сомнения. «Она тебя спасла, а ты?», «Представляешь, что с ней Несссвод сделает?» – все крутилось… Взревев во всю глотку (чем, скорее всего, напугал внизу людишек), я прожогом помчался обратно. С каким облегчением я вздохнул, когда увидел ее сидящей на берегу с закрытым руками лицом.
Приземлившись рядом, сообщил:
– Я подумал. Я помогу тебе. Не знаю, где найти энергию тьмы, но с тобой чего-то чувствую себя лучше. Залазь на спину!
Опускаю левое крыло…

Кто же мог знать! Опасность заставила меня подскочить с места, а присутствие Арнуны помогало не теряться… Не обращая внимания на усталость от метаний «туда-сюда», на истощение, я поднял свое тело в воздух. Нага совершенно не ощущалась на спине.
– Указывай дорогу!

Сапфир полетел в сторону заходящего солнца. Наги не могли нагнать его, даже несмотря на истощенность дракона. Хитрый с добродушной улыбкой наблюдал, как полузмеиные существа безуспешно старались в воде держаться в близи от него, пока они не исчезли из вида.
Неспешно потекли дни. Под драконом простиралось величественное Нагайссское Море. Все это время он делал редкие остановки прямо на воде, чтобы Аруна могла поохотиться. Сам он, не нуждавшись в пище, заметил странные перемены. Продолжая полет, он не терял энергию, а маленькими дозами ее накапливал. «Может, это море служит мне источником?» – пробегала догадка в рогатой голове. Как бы там ни было, а полное восстановление своих сил приободряло Сапфира. Еще больше его радовала возможность общаться с нагой… Как оказалось, у них совершенно разные взгляды на одни и те же вещи, проблемы. Разные и вкусы, предпочтения. Сперва это раззадорило Хитрого. Но спустя неделю он изрядно злился после очередного «философского» спора… Прекрасная королева ни в чем не желала уступать. Она вела себя дружелюбно, но – не более того. Что за «более того» дракон и сам током не мог объяснить, но был недоволен. Тем не менее – путешествие продолжалось!
Под вечер абсолютно обыкновенного дня пара увидела землю… Аруна мигом соскользнула с ледяного крыла Сапфира и помчалась к зеленым зарослям, что росли недалеко от берега. Хитрый, быстро сменив свой истинный облик на беловолосого мужчину в синем костюме, припустил за ней.
– О, как я давно здесь не была! – воскликнула где-то впереди нага. – Недолго пробежав, мы увидим одно из поселений наг!
Дракон почувствовал, что изрядно отстает от нее – он не привычен к второстепенной форме… Внезапно Сапфир услышал визг Аруны. Перепугавшись за нее, Хитрый принял истинный облик, ломая вокруг деревья. Расчищая крыльями обзор, он случайно завалил нагу и ее обидчиков… Троллей? Откуда здесь тролли?.. Долго над этим не думая, дракон заморозил мелких тварей, огибая своим дыханием королевну.
– Ты в порррррядке? – прорычал он, закончив с троллями и наклоняясь над ней.
Но Аруна не отвечала.
Тогда Сапфир аккуратно приподнял ее тело своими когтями. С правого бока у наги торчало плохонькое копьецо. Наверное, не ожидавшая нападения властительница, напоролась на засаду…
Дракон подлетел назад к побережью. Там он неуклюже вытащил оружие, отчего Аруна тихо застонала. Хитрый ощущал, как ее энергия торопливо вытекала из не совсем пригодного для жизни тела. Вместе с тем, Сапфир осознал, что он и сам начинает слабеть.
– Нет, подожди… – непонятно, кому пробормотал дракон, возвращая человеческое подобие.
Он присел над ней, растерянный и встревоженный. Его магия тьмы и смерти могла только навредить. Дыхание Хлада – тоже. А она – теряла силы, будучи без сознания.
Сапфир прижал ее к себе и заметил, что тает. Вернее, таяли его глаза. Это столь непривычно, сколь и больно… Забылись как-то те ссоры и странное поведение спутницы. Из памяти вынырнули те первые стишки, которые он так и не сказал. Поэтому в этот миг, придерживая бессознательную нагу на руках, он их нашептал. Но Аруна не реагировала. От отчаяния Хитрый сочинил последний стих:

Вот и сознание на грани,
Когда мы к смерти так близки.
Ты вся в крови. Златые ткани,
Увы, тебя не берегли.
И я дурак… Ведь нам, возможно,
Была подарена судьба:
Жить мирно. Счастливо немножко…
Судьба тебя не берегла.
Лишь потерять рассудок можно,
Увидев родненький порог…
Теперь – я таю. Очень… сложно.
Тебя я тоже не берег…

Но, как же жизнь в тебе погаснет?
Но, как же?! Я ведь не сказал,
Что я над долей своей властен –
Ее навек тебе отдал!..
Я не сказал же очень много!
Того, что должен был сказать.
И не хватает мне лишь слова…
Слова «люблю» – мне не понять.
А я… люблю? Или – все сказки?
И сказка – я. И сказка – ты!
Но огоньки в глазах погасли…
В твоих глазах… «Любовь» – мечты!
Мечты людские!.. Жизнь – сурова.
Не даст мечтам меня обнять.
Пришла вдруг Смерть – и ты готова…
«Люблю тебя» - не смог сказать.

Договорив последнюю строчку, Сапфир понял, что держит мертвое тело…

Маленькое Северное Королевство принялось за ожесточенную войну с нагами. Тролли продолжали орудовать на сухопутных полузмей в другой части полушария. А до мертвой Аруны и растаявшего Сапфира никому не было дела…

http://horizon.ucoz.org/forum/90-1480-56476-16-1376938919

http://www.creators-of-worlds.ru/forum/253-4293-1

Хех, Иванна…

Наконец-то я увидел ее лицо. Боже, я боялся, что будет хуже! Но – нет, повезло. Светло-серые глаза, малость пугливо трепещущие белесые ресницы, курносый носик, пухловатые губки, щечки с ямочками и реденькие русые волосы – в общем, достаточно мило. Особенно, если учитывать ту спешку при выборе «отличной» партии, то вообще жаловаться не на что. Хоть кого-то она мне напоминает, но не мою возлюбленную Иванну.
Священник дал добро на то, чтобы я поцеловал невесту. Чуть склонился к ней и притронулся своими губами, а она, как стояла доселе безучастной, так и стоит. Ну, невелика беда – еще отойдет. Небось, нервничает. Да и у меня в горле от волнения пересохло, пока представлял, какая эта Ольга окажется. Поэтому, когда принесли чашу с вином, я отпил хороший глоток. Она же робко притронулась к питью, символично промочив губы. За главенство в семье Ольга, видимо, не желала соревноваться: как бросили чашу, так я и ступил на сосуд, раздавив его, пока девушка бездумно смотрела в пол.
Возвращались от церкви вместе, но невеста так и молчала, хотя ее подружки весело переговаривались с моими друзьями. Посмотрев в ее грустные большие глаза, что посматривали внимательно из-под ресниц, я невольно вздохнул – словно мне радостно должно быть от этого брака! Может, и у нее есть возлюбленный, с которым бы она хотела разделить долю? И Ольга, как я, представляет, что рядом ее держит под руку именно он? Вряд ли. Такая пугливая на вид молчунья, скорее всего, сидела до дня свадьбы под отцовским кровом и мира не знала: вон, как вовсю глазеет вокруг. Чувствую, невеста моя и хозяйством не ведала – рука хрупкая какая и белая аки ее ж лицо. Вот вспоминаю Иванну – ладонь шершава и черна от земли, сама тоже смугла, особенно жарким летом. А взгляд? Взгляд насыщенно-зеленых очей, который одновременно и насмехался, и подбадривал? И тугая черная коса…
Я и не заметил, как мы пришли к месту пира. Буйное веселье гостей на миг утихло, заприметив нас, а потом возобновилось с новой силой. Посыпались поздравления, пожелания, а еще – зерна и монеты, для подкрепления того, что наговорили. Я натянул дружелюбную улыбку и изредка что-то отвечал. Меня с Ольгой без промедления усадили во главе всего стола, который разместили во дворе. Но и в хате властвовала суета, хоть немного иная, нежели на открытом воздухе: слышались с распахнутых окон крики женщин и звон посуды. Яств наставлено с избытком, но видя, как они быстро поглощаются, становится понятной надобность в приготовлении большего количества… Жареным кабанчиком запахло…
Повернул голову в сторону запаха и наткнулся взглядом на тихую женушку. Она смотрела на этот людской переполох, сопровождающийся гомоном, как на нечто дикое и ужасное. Как мне это напомнило Иванну! Аж сердце заныло. Ведь смугловатая полукровка (мать – украинка, отец – турок) точно так же могла посматривать на толпу, убегать куда-то, завидев скопление люда. Плохо сходилась с кем бы то ни было. Но, если уж надобно, то Иванна и других шугать могла. Становилась такой, что бабки вслед только и охали: «Вот бойка девка!». А какая-то обязательно крестилась и поговаривала: «Ведьма зеленоглазая – что взять! Нечисть только так резвиться может, да народ честный запугивать». Но я не верил в ее ведовство, а ее наскоки буйности лишь приятно будоражили и веселили. Особенно насмешливое:
– А поцилуй мэнэ, поцилуй!
– Типа – поцелуй?
– Да. Так моя мать привыкла казаты. Так, поцилуешь?..
От этих воспоминаний я улыбнулся по-настоящему. Правда, в поле мы как-то доцеловались…
Словно в ответ на мои мысли гости принялись повторять: «Горько!». Ну, что ж поделать – надо. Оленька вся задрожала, поэтому постарался долго поцелуй не затягивать. Странно ее поведение. Гости же этого не заметили…
Для меня весь вечер прошел безлико – перебирал воспоминания о возлюбленной девушке. Чем же заняла свою светлую голову Ольга – одной ей ведомо. Сложности наступили тогда, когда начали нас «укладывать». Брачную постель выкупил; жена, как положено, сняла с меня сапоги. А дальше – сидим на кровати и ни пары с уст. Она себе в пол смотрит, я пальцы разминаю. Сдается мне, что и впрямь женился на ланах да садах свекра, а не на живой женщине! Неужели мне надо будет одному поля возделывать? Ведь, если на нее посмотреть, то женушке моей только на перине и лежать с такой худобой. Но, Бог с землей и работой на ней! Чем уже так стращали девушку, что она в мышь превратилась?
Понимая, что должен попытаться сделать шаг на встречу, заговорил первым:
– Иванна…
Она резко отвернулась в сторону и под нос знакомым мне голосом сказала:
– Оля.
– Ах, да, Оля…
И запнулся.
Как я мог так оплошать? И так не ладиться с ней, а тут еще воспоминания о полукровке проявились. Что было с зеленоглазой, то было, но – неловко как-то. Сидим…
Я рискнул аккуратно ее обнять. Получилось неестественно, но Оленька неожиданно прижалась ко мне. В этот момент я понял, почему не могу к ней нормально обратиться или даже помыслить о том, что мы должны были б сейчас делать. Она мне напоминает мою младшую сестру – такая же хрупкая, пугливая, маленькая… Ее хочется прижать к себе, погладить по волосам, если расстроится – успокоить. Но, чтобы какие-то супружеские отношения? Представлять подобное срамно…
– Так и будете сидеть? – в затянувшейся тишине прозвучал ее робкий голос.
Я лишь вздохнул.
– Я думала, что вы будете более находчивым, – с маленькой лукавостью проговорила женушка, снимая сережку с левого уха.
Я онемел, когда вместо Оленьки в моих объятиях оказалась Иванна.
– Чего молчишь? Не рад ли мне? – с усмешкой спросила она.
– Ведьма… – ошарашено прошептал я, не обратив внимания на вопрос.
– Да, ведьма, – виновато опустила глаза снова к полу. – Но, разве ты не хотел, чтобы мы были вместе? Я все это время старалась молчать, чтобы мой голос не узнали. Я в церковь пошла и сдерживала там дрожь, чтобы свою суть не выдать. Неужели для тебя это ничего не значит? Только это – «ведьма»?
Я потупил взгляд. Потом глухо проговорил:
– Почему ты мне раньше о ведомстве не сказала?
– Ты не спрашивал…
– Я был уверен, что про ведьму на тебя навет придумали. А это – правда…
Я отвернулся от нее. Меня ошарашило ее признание. Я, православный, женился на нечисти? Господи помилуй…
Она, как обычно, чутко ощутила мое состояние – нежно притулилась и провела рукой по моей щеке. И без слов мне стало понятно, как Иванна скучала все эти три месяца. Три месяца с того дня, как нас насильно разлучили мои родители, ведь дочь покрытки* мне не пара. Ведь у ее одинокой матери не было богатых пажитей. Ведь приданное такая семья даст бедное… А, может, я не от ее прикосновения понял, а от магии ведьминой? Внезапно мне стало безразлично: магия, не магия. Даже, если она меня очаровала, я все равно только с ней чувствовал себя счастливым. Разве за это нельзя простить то, что Иванна – ведьма?
– От этой сережки зависит тайна об Ольге? – полуутвердительно прошептал я.
– Да.
– А настоящая нам не помешает?
– Нет.
Почему «нет» я решил не докапываться. Вместо этого я начал целовать ее, снимая одежду…

Утром нас «будила» свекровь. Благо, что ведьма заранее надела сережку – я как-то о волшебном украшении забыл. Люд продолжал веселье (токмо второй день гулянок), чего следовало ожидать. А свекровь выносила простыню…
Послышался смех, где-то возгласы удивления. Отец настоящей Ольги был поставлен в тупик: когда ж его доченька успела? Никто не знал просто, что эта моя ночь с Иванной, хоть брачная, но далеко не первая…

* – Покрытка – мать-одиночка, что родила внебрачного ребенка.