Под горой, а потом ещё ниже и в сторону, за хитрыми ходами, резными дверями, уютными мало освещёнными коридорами широко раскинулись ярусы Западного Матриархата. Высокие, тонкие, нежданно гибкие и крепкие фигуры местных жителей спешат по делам, которых много: выращивание подземных растений, добыча руд и камней, а главное война. В войне они знают толк, тысячелетиями обнажают узкие клинки и гордо встречают как победы, так и гибель. В паутине интриг редко попадается дружба, ещё реже ослабляющая реакции любовь, не похоже, чтобы обстоятельство это сколь-нибудь заботило народ-воитель. Слава ничто, богатства Империи жалкая тень по сравнению с сокровищницами пещерного мира. Многие дети Матриархата уходили наверх, сражались под разными знамёнами, многие, да для самого Матриархата ничтожная доля. Большая часть подземных жителей никуда не собирается; сама, пожалуй, Императрица не подозревает об истинной мощи подземной страны. Сжатая стальной пружиной сила никогда не будет применена вовне, верхний мир мало стоит в глазах гордого народа, а внутренние интриги и конфликты непрерывно прореживают их ряды. Интриги имеют и другую сторону, нет между жителями тёмного мира пещер особого доверия. Девятнадцать воинственных детей Матриархата в своё время разбили армию в четыреста рыцарей и более сотни магов, не считая ополчения. Славная победа, возможно, не повторится никогда, ибо тот случай был последним в истории, когда плечом к плечу стояли более пяти сухощавых фигур в воронёном и сером. Необученные изгои нередко бьются на полях Империи, они известны как отличные воины, если не знать, что против собратьев на Родине их мастерство пыль. Легенды рассказывают о жизни великого воителя прошлого, отличного мастера, более известного как Ищущий Смерти. Ярость, мастерство, отвага Туисса стали образцом для подрастающих поколений, укрепляют мрачную решимость и упорство учеников боевых искусств. А началось всё более трёхсот лет назад в одной из таверн большого города Стольна Могучего, ныне известного как Столица Империи.
Таверна даже названия не имела, как хочешь, так и зови. Вечером здесь дым коромыслом и мордобой поминутно, сейчас же рановато. Первые алкаши и искатели приключений только собираются пропустить стаканчик бормотухи, единственным достоинством которой является дешевизна. Покой и благонравие снизошли на пропитые рожи завсегдатаев, уличная дверь нараспашку и завевает свежим запахом навоза. Грубо сколоченная мебель необыкновенно тяжела и прочна. Служка сгребает лопатой всё ненужное, что выпало на пол или было скинуто со столешен; городской магистрат требует ежедневной уборки, так это она. А ещё в таверну иногда заглядывает стража, полдесятка гвардейцев в полном доспехе. В неполном они бы не решились прийти. Впрочем, в этом месяце они уже были. Главным стабильным источником денег и неприятностей для таверны служит торговый двор напротив. Метисы всех мыслимых рас, а также проходимцы и контрабандисты любят посидеть в углу залы, как маскировочным заклятьем укрывшись смрадом с кухни и дымом старого едва дышащего камина, увешанного сырыми обувками случайных посетителей. Недостаточно сильного клиента таверны могут раздеть и даже выпотрошить прямо здесь, при всех, и такие случае были. Хозяин заведения мрачен, под вечер удивительное время суток, когда он хотя бы слегка трезв. Служки занимаются имитацией наведения порядка, а сами там и зыркают, чего бы стырить под шумок. Но очень аккуратно, посетители готовы в любое время оборонять своё кровное, способны и ножичком пройтись. Странное дело, даже в таких рыгаловках есть нежелательные клиенты. Темников, к примеру, не любят. Беседы стихли сами собой, когда через стёртый порог перешагнул высокий мужчина в характерном чёрном-сером одеянии. Хозяин таверны демонстративно плюнул в стакан и протёр его засаленным подолом рубахи. Пьяная фигура сбоку с нескольких попыток приподняла голову над столом и тоном заводила выдала: -- Ты это… того… не этого тут! Словно прорвало. Сразу несколько грозного вида фигур соскочили с места и придвинулись ближе, выхватывая ножи из глубин своего рванья. -- Лошадку мою, у входа привязанную, своровать хотел? – визгливо начал один. Темник молча встретил взгляд, в его равнодушии не прибавилось ни капли чувств. -- Не трогал, значит, лошадку. – бандит на секунду растерялся, но подпёртый плечами соратников того же розлива продолжил. – Брезгуешь нашими лошадками, да? Правильный, да? Вояки разошлись полукругом, отрезав темника от выхода. Или думали, что отрезали. Заводила неожиданно качнулся вперёд, с широким замахом кулака. Дроу хитро плеснул плечами, промахнувшийся гуляка плашмя упал под стол, неловким махом рук обрушив на себя стул. За край стола ухватилась грязная ладонь, следом показался рассечённый лоб и раззявленный в крике рот: -- Он меня толкнул! Да что ж деется, люди добрые! Меня, приличного гражданина, будет толкать в своё удовольствие какой-то… выродок! Такие вещи тёмному эльфу говорить не стоит. Короткий удар ребром ладони и всё. Остальные козликами скакнули вперёд, тыкая ножами. Эльф наклонился, пропуская над головой особо меткое лезвие, хекнул и приподнял от себя тяжёлый стол. Сырые удары морд простучали стаккато, сразу трое вывалились из драки. Воин в чёрном подхватил одного врага и сначала подставил под ножи справа, потом слева. Ударом ноги сломал кому-то челюсть и, кажется, шею тоже. -- Всем стоять! – вопль заглушил всё, только стоны под ногами не смолкли. – Гвардия магистрата! Гуляки, зло ворча, отшагнули. -- Это он, он драку начал! – показал рукой хозяин таверны, тыча пальцем в дроу. – Да разве и так непонятно?.. На мгновение темник замер. Затем негромко произнёс красивым рокотом: -- Это неправда. Они напали, а я лишь защищался. -- Тебя никто не спрашивает. – нехотя бросил бравый десятник, приглаживая роскошные усы. – Что там полагается за нападение на честных граждан города? -- Каторга. В его случае проще зарубить. – лениво протянул рядовой стражник, полный уверенности в своих силах. Действительно, в глазах вытягивающих мечи из ножен блюстителей порядка темник увидел посверк гибели. Воин был безоружен. Драконы Тьмы, ведь предупреждали же друзья о предубеждении человеков! Глухая печаль заполнила сердце. Губы произнесли ехидно: -- Попробуйте.
Запах свежей крови и сопутствующие неаппетитные ароматы не смутили гвардию. Дружный хмык и шелест железа по железу. Пятёрка дружинников развернулась короткой полуцепью, отпинывая прочь стулья, трупы и гуляк. Дроу медленно попятился. Выброс меча пропал даром, темник скользнул под ним и беззамаховым ударом кулака сбил с ног стража в центре, и почти вырвался наружу, но на его пути заблестели ножи бандитов. -- Куда? – срывая тонкий крик, заорал один абориген, пьяный, ощерив гнилые зубы в успешке. – Нет уж. Занозил, получай хорошего!.. Дроу отпрянул, почти сняв линию атаки десятника, но наткнулся на стол и получил глубокую царапину на предплечье. Ушёл влево, чтобы сразу два тяжёлых клинка воткнулись в грубую древесину. Враги немедленно бросились вслед. Почти прижатый к стене, темник снова ударил, теперь ногами. Стража так и покатилась, марая отличные доспехи. Успех вдохновил воина на прорыв, до заветной двери осталось раз прыгнуть… когда она распахнулась, впуская новый патруль. Сработали кольца вызова, ближайшая группа пришла на помощь первой, не справляющейся с наведением порядка. Рывками уворачиваясь от ударов, воин сбивал одного врага за другим, только оружием обзавестись так и не смог. Слишком большой численный перевес у проклятых подземным жаром человеков! Со всех сторон темник видел лишь лезвия клинков и ухмылки, перерастающие в бешенство. Узкая тень, крадучись, подобралась поближе и метнулась вперёд. Дроу без труда отбил занесённую руку, почти выломал её, и не заметил брошенного заговорённого кинжала. Толстое угловатое лезвие жертвенного изначально оружия давно утратило церемониальную красоту, каким чудом сохранились тайные оружейные знаки? В любом случае пролетевший мимо кинжал ускользнул из внимания дроу – ну, мимо же пролетел! – занятого очередными уворачиваниями. Прямо в воздухе оружие донаправилось и воткнулось воину глубоко под левую лопатку. Темник выпрямился обречённо. Вдруг с леденящим рёвом со всей силы ударил, не пытаясь держаться дальше от врага, но спеша достать. Ломая рёбра под доспехом, руки, ноги, выкрашивая зубы. Меткие мечи врага бороздили и холодили у самого сердца, когда оно остановилось. Сжав зубы, воин как клещ вцепился пальцами в стойку. Уже мёртвый, он ещё несколько мгновений неестественно прямо стоял, однако, всё-таки рухнул навзничь. -- А-а-а-а! – приободрившиеся человеки скакнули вперёд, взялись дружно рубить тело у ног, чтобы оно не встало случаем, не продолжило драться, не портило их такой правильный мир. -- Вот подлая мразь, ещё отбивается! – плаксиво заметил удачливый бандит, баюкая сломанную возле локтя руку. – Больно как! – он пустил жирную слезу.
-- Туисс! Туисс! – встревоженный голос матери пронёсся по ближним родовым пещерам. Тонконогий девятилетний мальчуган летел ветром, перепрыгивая через встречные препятствия, ввинчиваясь между занятыми родовитами. Воздушные вентиляционные потоки вздыбили мокрые короткие волосы, рубашонка прилипла к телу. Зачем бы это мать звала? Она же разрешила тренироваться! Может, случилось что? Последний спурт, вот и палаты рода. Перед входом Туисс попытался пригладить волосы и несколько раз глубоко вздохнул. Негоже наследнику рода выглядеть дешёвым наймитом. Гордо подняв голову, мальчик вошёл в палаты, сразу глубоко поклонился родовой матери. Трое воинов, он их знает, стояли здесь же, все тяжело молчат. Туисс впился глазами в одного, другого. Не сразу заметил завязанный на себя кровавый куль на полу с торчащей в дыру посиневшей рукой. На пальце неброский, дешёвый на первый взгляд перстень с гелиодором. Мальчик и не подозревал доселе, что у кого-то может быть такой перстень, в точности как у… отца. Мальчуган вскинулся на мать, на её щеках со слезами блестела правда. Губы маленького дроу задрожали. Лицо приняло отстранённый вид, ни слезинки, только ногти глубоко впились в ладони, а глаза сжались боевыми парными трангами. На негнущихся ногах подошёл к кулю, содержащему отца. Только вчера разговаривали! Отец хвалил Туисса за прилежность и упорство в освоении боевых искусств. Говорил про верхний глупый мир, про глупости жизни и быта народа. Говорил, что надо стараться быть лучшим. Что чувства наша сила и наша слабость. Что убивает не злоба, убивает неразумность. А теперь он мёртв. Мёртв. Совсем. -- Отец! – дрожащим и всё же твёрдым голосом сказал мальчик. – Клянусь Драконами Тьмы, что буду лучшим! -- Сын! – резко одёрнула родовая мать. – Такие клятвы не шутка!.. -- Я знаю. – в спокойных, ясных глазах Туисса ни доли покорности судьбе.
Не достичь большего уважения, чем стать мастером боевых искусств. Слава тёмного народа строится из непобедимости мастеров, и даже матери не так суровы к способным воинам. Невысокий меченосец шагал по коридорам столь непринуждённо, не каждый бы обратил внимание, что шаги беззвучные, а движения нереально плавные. Главное умение эксперта битв -- способность превращать самые разные движения собственного тела в одно скользящее. -- Учитель. -- почтительно склонился страж боевой школы. -- Кто сейчас в зале Оттачивания? -- Только Туисс. -- Туисс всегда в зале Оттачивания. Я про нормальных учеников. -- Нет никого. После четвёртой паутины не приходили. Мастер вошёл в пещеру. Разнообразные сложные, порою опасные тренажёры, площадки для спаррингов. Стойки с оружием, самым разным. Справа, ближе к стене, вертится беспощадный вихрь взмахов и выпадов. День и ночь Туисс тренируется. Парню семнадцать, но шестидесятилетние опытные бойцы, в расцвете сил, избегают вставать напротив настырного ученика. Ровесники обходят стороной. Последние полгода самому мастеру не по себе, когда встречается с юным бойцом взором. Вот и сейчас половина приёмов неизвестны, даже не приёмы, необычные импровизации. Стиль идеален! То двигается как тень сокола, то взметнётся, то перекатится или ещё проведёт серию ударов. Серию неправильную, трудновыполнимую и тем более эффективную, когда снимающие удары сочетаются с секущими и колющими. Туисс замер. По спине стекают мелкие капельки. Несёт же от него так, что первая встречная мать в бассейны отправит. Клинок замер недвижимый, стойка лучше, чем в пособиях. Мастер представил, как сражаться с таким, внутренняя дрожь прошла от лопаток к коленям. В сотнях сражений учитель буквально подавлял врагов техникой, не отдавая страху ни искорки в глазах. Видел смерть и нёс её. Здесь, в этом самом зале, опасался… -- Учитель, не почтите меня поединком? -- голос Туисс спокоен, вежлив, почтителен. Словно не тренировался только что. -- Незачем, ученик. -- отозвался хозяин зала. -- Да и времени у меня немного… Как продвигается освоение новой книги? -- Интересная. Несколько стилей оригинальных. Запомнились влёт. А ещё такие книги есть, учитель? Мастер с большим трудом удержал независимое выражение лица. Больше книг нет, ни таких, никаких. Все изучил бешеный ученик. Этот фолиант учитель с трудом добыл через знакомых, усложнённая версия комплекса приёмов внутренней стражи! Расценив молчание как ответ, Туисс коротко поклонился: -- Тогда ещё потренируюсь. В лабиринт схожу… Лабиринт смерти служил полосой выживания. Лучшие мастера спускались туда иногда, и они даже рисковали здоровьем и жизнью. На памяти учителя Туисс первый, кто ходил туда как на банальный тренажёр. -- Да-да, разумеется. Оттачивай мастерство! -- брякнул мастер и сам же осёкся. Не того он подгоняет в залы обучения, не того. -- Благодарю, учитель. -- Туисс низко поклонился. И скользнул в сторону лабиринта. Если мастер обыкновенно шёл как облако, то ученик мчался как атакующий лесной хищник, каждым шагом жадно отрывая от расстояния большие выверенные куски.
Через пять недель инициация. Ровно семнадцать лет и шесть месяцев, время начинать взрослую жизнь. Под командованием матерей лучшие мастера проверят боевые способности претендующей молодёжи. Из каждых сорока молодых будет выбрано двадцать пять воинов, ремесленников, лекарей, хранителей, питателей. Менее лучшим либо удачливым церемониально перережут горло во славу Великой Паучихи. Считается, что они всё равно не выживут в жестоком мире подземных хищников и событий. И это правда. -- Туисс вызван Родовой Матерью для подготовки к инициации! Чего так орать? Туисс давно здесь, воины здесь, сама Мать здесь же. Так нет же, распорядитель надрывает горло. Дескать, момент великий, проникнитесь. Говорят, воины обычно поздравляют претендующего, хлопают по плечу, простукивают пальцами мышцы. Не в этот раз. В перекрестье уважительных взоров юный воин, но где волнение, где трепет? Тёмные глаза выдают лишь упорство и холод готовности к любому исходу. Так смотрит не испытуемый, так оценивает врага испытанный воин не из последних. Мускулатура расслаблена почти полностью. Молодой темник не грузен и не сухощав, его телосложение даже легкокостное. Выражение лица выдаёт покой, миросозерцание, некоторую задумчивость. Проверить готовность никто не желает. Но вот выводят раба. Сегодня проверка кровью. Дрогнет рука или даже если тень волнения мелькнёт в движениях, в мимике, ничто не спасёт Туисса. Мать неподвижна. Претендующий либо выдержит все испытания с честью, либо… не её сын. Раб дрожит, чуя неизбежность. Десятник семьи в полном безмолвии негромко начинает: -- Слушаем! Сокровенный час первой крови, которая прольётся… И затыкается. Раб падает с разрубленной головой, выплёскивая алые сильные потоки и странно подёргиваясь. Лишь сам десятник из всех присутствующих слышал короткое шипение клинка в ножнах. Момента удара не видел никто. Обнажённый клинок прошёл мимо внимания. Десятник подозрительно осматривает поражённых подчинённых. Подозрения беспочвенны. Впрочем, и на Туисса не подумаешь: видно, что он так и не вышел из мыслительного процесса. Однако невероятная сила удара, выдаваемая чётким ровным срезом черепа жертвы, всё же возвращает десятника к невозмутимому лицу юноши. После короткой заминки руководитель предварительного испытания совершает немыслимое, он отбивает юноше короткий поклон уважения младшего к старшему. А простые воины всё ещё силятся понять, что же это было такое. Короткая улыбка, словно случайный всполох, падает на губы Матери. -- Я свободен? -- ровный голос, безмятежные интонации. Мать коротко кивает. Тогда Туисс спешит на тренировки. Какие недочёты он обнаружил в своей подготовке, никому не ведомо, однако правка несравненных навыков по прежнему занимает всё возможное время.
Скоро, совсем скоро Туисс станет полноценным родовитом, получит право на вопрос об имени отвечать не просто Туисс, но -- Туисс Сест-Тайр! Заимеет право носить личный меч, а также полную возможность участвовать в межродовых интригах. Последнее ненужным довеском, политика юношу не интересует. Между тем, он уже стал важным фактором нестабильности. Не спрячешь в карман информацию -- в роде Сест-Тайр растёт молодой герой, теоретически уже опасный. Прикончить бы выскочку, род крошечный, но силён, едва не половина мастеров Совета Клана -- Тайры. Весь Сест подспудно взбудоражен, сильные игроки вычисляют, что меняется в раскладе, когда на стол падает столь крупный козырь. Даже в соседском клане, у хитроумных Асаи, чувствуются напряжения. У подземного народа рождается огромное количество детей, двойни и тройни почти правило. Курс обучения проходят уже не все, а дальше войны, конфликты, интриги. Яды, магия. Если когда-нибудь войны прекратятся, через 20-30 лет в пещерах закончится жизненное пространство. Конфликтовать подстёгивает прирост. Впрочем, с этим темники благополучно справляются сами. Пока под землёй есть хотя бы два независимых рода, поверхность может спать спокойно.
В большой пещере клана Сест готовится обряд Посвящения. Жизнь тёмного эльфа вся сплетена из обрядов, но даже среди них есть особые. Да что там -- важнейшие, достойные сил и способностей! Женские -- у алтаря Тьмы. Мужские в кругу клинков клана. Лишь один вход ведёт в Зал воинов. Только здесь мастера способны остановить любую атаку враждебного рода, размазать соперников за власть над подземным миром по иссушенному камню стен, а затем привлечь временных союзников и атаковать. Стены Зала воинов из особой породы, способной остановить на долгое время даже упорство темников. Пещера, самой природой превращённая в неприступную крепость. Десятки раз подступали вражьи клинки ко входу в зал, чтобы разбавить ряды жертвенных рабов молодой кровью. Магические светильники видели многое, и немало увидят ещё. Одни Асаи до сих пор не напали ни разу, этот клан слишком умён, чтобы вот так запросто дарить своих сынов доблестным Сест! Какие планы они вынашивают, можешь спросить у Паучихи лично. Степенные воины обсуждают достоинства молодёжи. Чаще всего звучит «не такие, уже не такие, а вот раньше!», однако, читающие в душах Матери скрывают улыбки. Десятками тысяч лет суть мужчин, представляющих лишь разменные монеты народа, не меняется. И слова презрения, и бахвальство привычны под сводами, как привычны и глубоко скрытые воинами от самих себя завистливые мысли о молодой дурной силе, о молодой не ведающей поражений отваге, которая давно иссочилась из жил ветеранов. А молодёжь грезит битвами, славой, благосклонностью матерей! А молодёжь точит клинки и готовится принять посвящение. Будущие владычицы пропитываются магией, воздавая устремления к подножию алтарей Паучихи. Светловолосые смуглые девушки тренируют безжалостность и талант вести интриги, в том числе и на соперницах, погружаются в пучины Тьмы, неведомые поверхностным некромантам.
Туисс внимал камню. Сидеть в позе внимания было привычно, да и камень не спешил откликаться на мысленные призывы непосвящённого. Всё как всегда. Помимо полезности транса воин стремился отвлечься от сомнений. Действительно ли он хорош, может ли он ответить на собственную детскую клятву? Да, он умеет драться, да, сильнее многих. Неизвестно, решит ли подготовка тайну посвящения. В многочисленных глазах Паучихи нет истин, нет критериев. Известны случаи, когда взрослыми признавались неучи, и в то же время истинные юные воины-тени отвергались. Паучиха не ошибается, её выбор нет смысла обсуждать, осуждать либо предугадывать. Толчок сбил с мысли. Это ещё что? Подземный мрачный камень передал видения крови, смерти. Да быть не может. Не дано непосвящённому общаться со слугами Тьмы. Но снова толчок. И знак, сложное переплетение линий. Единственный знак, имеющий личное связанное толкование. Выбор. Может, так и должно быть? Может, юнцам не открывают, что личный выбор приходит до выбора Паучихи? Туисс прервал транс, открыл глаза. Вслушался в себя, в свои мысли, в свои чувства. Ответ не приходил. Хотя обязан был прийти! И пришёл. Неясный шум привлёк взор окаменевшего в блаженном созерцании юноши. В проходе показались воины в повязках Асаи. Асаи во внутренних пещерах Сест? Вторжение. Прореженный десяток воинов и мастер. Не самомнение привело их на путь Туисса, не расчёт. Откуда им было знать, что это за зал и кто этот юный воин? Они просто зачищали тылы отряда вторжения. Оружие обагрено кровью. Сегодня многие молодые Сесты ушли во Тьму раньше срока.
Пожалуй, Туисс разочарован. Только мастер Асаи оказался достаточно подготовлен, чтобы отвести удары непосвящённого темника. Целых два. Третий вскрыл мастеру горло, залив плеском крови идеально чистую площадку у входа. «Намусорил, мастер будет недоволен», -- зачем-то отметил Туисс краешком сознания абсолютно неважную подробность. Ноги уже несли темника в большой коридор, ведущий к центральным пещерам. Отряд вторжения невелик, не способен остановить клановых мастеров. На что же они рассчитывают? Судорога ударной волны сшибла Туисса с ног и проволокла по полу, едва не впечатав в стену. Упало что-то большое, причём недалеко. Загадка за загадкой. Стряхивание всем телом. Спустя несколько мгновений паренёк вырвался со средним учебным клинком в позиции под свод центральной пещеры Сест. Отдельные немногочисленные воины россыпью безнадёжно бросались на сплочённые десятки Асаи. Вход в Зал воинов завален огромным скальным куском, выдранным магической силой прямо из свода. Преимущество цитадели стало её слабостью, лучшие мастера клана не могли выбраться из собственного помещения. Время! Время… В то же время интервенты вовсю дрались с личной охраной Матери клана Сест. Хороша охрана да невелика, лишь числом задавленная, полегла поголовно на широких ступенях Материнской обители. Каждый забрал троих-пятерых. Сжатый комок бойцов Асаи на глазах взъерошенного как полосатая ящерица юнца взбежал по помосту в направлении трона Матери! Кожаные мягкие сапоги врагов шелестят по холодным гранитным священным ступеням. Вела воинов гибкая и тощая, подобная змее воительница клана Асаи. Мать Сест встретила врагов сама, ещё двое воинов Асаи рухнули под ноги спешащих, заколотые коротким кинжалом. Тот же кинжал рассёк наброшенную сверху едино магическую и стальную сеть. Но поверх упала ещё сеть, и ещё, и ещё… И мать Сест была опрокинута, а затем её, скрученную, подхватили на руки. Воительница Асаи подняла над лысой татуированной головой тяжёлый хрустальный жезл, намечая прямой проход в пещеры своего клана. Время! Время…
Подчинённый командирши, герой среднего возраста, удовлетворённо окинул взором всю центральную пещеру пахнущих свежим жучьим навозом проклятых Сест. Диверсия успешна! Через короткое время портал затрепещет радужными всполохами. Пока же заслоны рядовых бойцов без труда сдерживают нестройные ряды ошарашенных трусливых Сест. Лучшие их воины заблокированы в собственном Зале, вот шутка так шутка. Не меньше дня выковыриваться. Под шумок доблестные Асаи умыкнули у Сест аж Мать клана! Она станет подлинным украшением праздника принесения жертвы. Подобное поражение опустит рейтинг Сест ниже последнего яруса, в то же время хитроумные Асаи поднимутся до достойного их места! Вся пещера прекрасно контролируется, лишь в одном месте какой-то щенок абориген упорно прорывается к ступеням, на бегу красивыми движениями вырезает уже третий встречный десяток. Ну, надо же, какой герой выискался! Даже без татуировок посвящения. Ну-ну. Прекрасно! Разомнусь… Посвящённый герой клана Асаи легонько сбежал навстречу удачливому пацану, прокручивая в пальцах рукоять раритетного метеоритного клинка. Позади воздух заскрипел, свечение усилилось, скоро портал выведет Асаи домой, с победой.
Завидев героя врага, Туисс приостановился. Осторожность и трусость бывают похожи, и всё же это совсем разные понятия! Парень успел пару раз глубоко вздохнуть, но один взгляд на беспомощную мать Сест наполнил сердце яростью. Вперёд! Мимоходом наскочивший рядовой Асаи падает с рассечённым боком. Ещё один отлетает прочь с распоротым животом. Брошенный транг звенит по полу, в иную сторону улетает вместе со сжатыми пальцами короткий щит. А впереди ожидает герой врага. Клинок у него не блестит металлом, а переливается каплей взвешенного пещерного кальциевого раствора. Не простое оружие. Туисс успел вывести свой иззубренный уже утяжелённый учебный клинок, грубый и почти незаточеный, в сторону. Касание прошло кончиками, и… меч юнца стал короче на пару дюймов. Асаи попытался вовсе разрубить оружие настырного молодого Сеста, но не преуспел, шустрый новик уворачивается встречным шагом. Шаг за шагом Туисс отступает, иначе глупая смерть. Вот снова кусок его клинка отсекается, теперь примерно три дюйма. В броске назад через голову с перекатом Сест подхватил валяющийся узкий щит, метнул как диск. Раритет Асаи разрубил щит пополам, и герой успел разрубить половинки ещё раз, поперёк, бахвалясь подавляющим преимуществом. «Любое преимущество имеет слабость!» -- сжал зубы Туисс. – «А что, если?..» Невероятным прыжком вбок с разворотом новик с немыслимой скоростью вынес своё грубое оружие в колющий удар. Со смехом герой Асаи отсёк лезвие едва ли не по рукоять, оставляя до жути ровный срез на несколько пальцев выше руки Туисса. Столь резким был удар, столь непревзойдённым, что отсечённое лезвие учебного меча продолжило свой путь уже независимо от желаний участников поединка. Оно вонзилось глубоко в глаз героя. Асаи отдёрнулся назад, выронил свой невредимый чудо-клинок. Неожиданно сел на ступеньку позади, замахал беспорядочно руками, затрясся всем телом. Потом опрокинулся на спину и сполз мёртвым телом по холодку ступенек. Взмокший Туисс примерился рукой к новому оружию. Отлично! А теперь…
Портал выдал запах пережаренного воздуха, развернулся с хлопком. Воительница Асаи закинула в прозрачное жерло извивающуюся замотанную мать Сест. На той стороне пленница упала лицом на грубый камень малого зала Асаи. Вот так, только и всего. А теперь… вывести воинов. Оставлять своих подчинённых врагу позорно, так не сделает ни одна будущая мать. После успеха обидно будет понести потери или попасть впросак. Соперницы, пусть дни их будут полны разочарований, не упустят момента съесть с потрохами провинившуюся дуру. Портал надёжно зафиксирован, времени немного, однако, вполне достаточно, чтобы отступить. Неудачники Сест останутся с носом, сегодня и отныне не их день. Она обернулась. Где там Шосн Асаи-Ссо? Организовать отход его задача! Воительница обернулась, довольная, в следующее мгновение испустила злобное шипение. Прославленный герой Шосн валяется безжизненным мясом, личная охрана разбросана, есть ли там кто живой? По пустым ступенькам разбегается юнец Сест, взмахивая личным оружием Шосна. Такую победу испортил, подлый Сест! Во имя славы Асаи жертвую своим будущим! Бросив теснимых вторженцев, воительница метнулась в портал и выдернула из основания воздушной линзы личный жезл. Портал задрожал, собираясь волнами. Туисс понял, что не успевает. Широки ступени, бежать ещё прыжков шесть-семь, а портал пошёл на схлопывание. Как назло, ничего под рукой. Выпустив трофейный меч, новик сорвал с пояса ножны из задубевшей кожи с медью, а кинул ими как кинжалом. Тяжёлый элемент вооружения провернулся и в самый последний момент мелькнул в свёртываемом проёме. Оттуда успел раздаться жалобный вопль. Портал закрылся. Молодой Сест упал на камни, сотрясаясь рыданиями. Не успел. Но тут же собрался, поднялся. К ступеням слаженно отступали десятки Асаи, на них с рыком кидались доблестные Сест. Асаи ещё ничего не успели понять, жить им осталось недолго. Девчонки Сест ударили боевой магией, расшвыривая интервентов как котят. Мать захвачена, ужасно, но есть и приятные новости. Запасов жертвенных рабов хватит надолго!
Сотни рабов монотонно долбят камень, сбрасывая поломанные кирки в одну кучу. Ворох гнутого инструмента рос бы и ещё быстрее, но подтянутые походные кузни на магическом бездымном огне стучат непрерывно. Перезвон доносится над обычно тихим и благопристойным центром владений клана Сест. Изнутри, из Зала воинов, также доносится шум работы. Через зачарованный камень не пробиваются мысленные запросы, не проникает магия. Переговоры и не нужны, именно сейчас воины необходимы здесь. Момент опасный. Оставшихся сил хватит остановить внезапный удар чужого клана, да и двух тоже, пусть это дорого обойдётся, а вот совместный удар полдесятка кланов проблематичен. Новость о позоре Сест не успела разнестись пещерным эхом, иначе входа уже штурмовались бы. Много желающих, много завистников отдали бы всё, чтобы покончить с Сестами! Несколько матерей родов собрались вместе. Каждая подтянула воинов. Пронзающие глаза чутко ощупывают соперниц. Никто не претендует на звание матери клана, но даже временно покомандовать престижно. -- Кто? -- высказалась желчная мать Суфф, самая нетерпеливая. Общий озвученный вопрос повис колючим облаком. -- Я. -- раздражительно бросила мать Тайр. -- Кто-то против? Одну за другой, Тайр обвела нахохлившихся светловолосых конкуренток с настороженным, чуточку презрительным, чуточку высокомерным вызовом. Шипя про себя, прочие матери опускали взоры на пол. Даже сейчас, даже вместе они боялись знаменитого воинского рода. А справа от Тайр, в почтительном шаге поодаль стоит молодой Туисс Сест-Тайр, без всяких обрядовых воинских татуировок сразивший настоящего героя. Придётся промолчать, хотя так хочется выкрикнуть злобно всё, что думается про тварину Тайр. Загрызть её, затоптать, рассеять магией и собственными руками. -- Отлично. В таком случае единогласно принимаю временное руководство. Раз больше некому. Тайр не упустила случая больно укусить соперниц. Тех аж трясёт от негодования, но молчат. Выдержка есть жизнь.
Группка мастеров, благоволением Паучихи опоздавших на собрание, подняла глаза на Тайр. Пять мастеров, ни одного героя. Кто мог предположить, что клан так ослабеет! Проклятые злокозненные интриганы Асаи! -- Зос Сест-Тайр, что нам грозит, и что мы можем сделать? Старший из мастеров почтительно поклонился Тайр: -- Простите за самонадеянность, я уже распорядился запечатать пять из семи входов в наши пещеры. Чтобы уменьшить площади возможных вторжений. Несколько мгновений тишины. -- Хорошо. -- нетерпеливо рявкнула Тайр. – Дальше, дальше! -- Ситуация сложная, но попытку освободить мать клана мы сделать должны. -- Безусловно. -- В течение тридцати примерно часов матери Сест ничего не угрожает. Уверен, её приберегут на подходящий по времени Праздник жертвенной крови. Выделим четыре мастера и три сотни рядовых воинов. Через внешний мир мы можем добраться до внешнего входа Асаи, это примерно двенадцать с половиной бросков… или три часа по терминологии внешнего мира. -- Так и сделаем! -- Ещё… прошу прощения, но… я прошу… мы просим… -- И?.. -- Вашего воина, Туисса. Он всего лишь новик, но сильнее многих… рядовых. -- здесь Зос польстил мастерам, стоящим рядом. -- Берите. Туисс молча наклонил голову, пряча радость, и присоединился к мастерам. Один из мастеров покосился на заплечный клинок новика, замечательный метеоритный раритетный меч. Он глянул на меч, на новика, на меч, на новика… вздохнул и перевёл мысли на другие, не столь опасные темы.
Квендиэль, ну и еще - периодически путается время. рассказ написан в настоящем или все же прошедшем?
а в целом - здорово). только на будущее - попробуй все же некоторые события более "развернуто" описывать. например до диалога матерей - достаточно скучно было читать из-за скорости смены частей описания :). а так - как обычно, жду проду :).
Со временами особой промашки нет. У меня продолженное настоящее, т.е. его можно назвать "текущим" Некоторые события для динамичности приходится разбрасывать, глаголы писать в прошедшем неоконченном)
Рабы долбят конкретный камень, заваливший проход в Зал воинов Запятые там, где ты указал, не нужны))) поверь
Рабы долбят конкретный камень, заваливший проход в Зал воинов
хм.. тогда нужно как-то изменить оборот. а то непонятно :).
Quote (Квендиэль)
Со временами особой промашки нет. У меня продолженное настоящее, т.е. его можно назвать "текущим" Некоторые события для динамичности приходится разбрасывать, глаголы писать в прошедшем неоконченном)
Торопливые сборы и массовый бросок во внешний мир. Проход разверзся, выпуская десятки воинов. Случайный пастух-орк вжался в камни. Наивный, неужели он думает, что тёмные эльфы не заметили его потёртую чёрную баранью шапку и нервные эманации? Лежи спокойно, нет до тебя дела и никогда не было. И не будет, возможно, никогда. На кону гораздо большее, чем случайный горец. Пастух же ощутил шевеление волос по всему телу: сотни темников в тусклом доспешном вооружении и с клинками. Поднимаются и поднимаются, упорядочиваются без лишнего крика. Командует высокая тонкобёдрая девушка с татуировками мага, почти раздетая, но сладострастные мысли не к месту. От таких девушек бежать, если успеешь, ведь съест без соли, ей-ей сожрёт и не поморщится! За невозможно короткое время маленькая армия выбралась, собралась, распределилась, построилась. И кинулась бегом! Малая толика пыли развеялась. Пастух приподнялся. А были ли эльфы? Привиделось? «Привиделось», -- убедил себя орк. Не бывает так, чтобы целая армия прошлась, не оставив заметных следов, не тратя время на согласования, муштру, громкогласые распоряжения, пустую маетню на месте. Без разбивания лагеря, без торжественных обедов командования. Солнце подпекает, ровный ветер качает жёсткие травинки. Рыже-серые скальные останцы взрывает щебень, сточенными зубами грозят глубоко синему небу. Просторная свежесть облегает долинки и крохотные перевалы, сушит глаза. Вечность замерла, разглядывая бег теней по каменным уступам.
Внутренние стимулы темников отличаются от общепринятых. Причём разница большая, может, потому и не понять подземный народ мягкотелым поверхностникам. Всю дорогу гордая посвящённая Висс Сест не подгоняла отряд, нет такого понятия в среде дроу. Более того, существо иной расы не сразу смогло бы объяснить темнику суть слова «подгонять солдат». Задача командующего дроу сдерживать воинов, чтобы они не кинулись в резню раньше срока. Такие уж нравы. Каждый раз Висс с трудом сдерживала отряд, гневными воплями и даже плетью заставляя время от времени останавливаться на отдых. Что толку будет от обессиленных воинов, прибежавших на полчаса раньше? Смогут ли они драться с Асаи, если сбито дыхание, мышцы подрагивают от усталости, корка пыли и пота скрежещет в сочленениях доспеха, не давая двигаться эффективно? Время от времени девушка поглядывает на неутомимого Туисса. Полноте, да живой ли он? Неподвижное лицо, ни капли усталости, движения наподобие маховика кузнечного поддува. Висс не покидает ощущение, что если отпустить Туисса, к приходу остальных воинов клан Асаи закончится. В душе Висс любопытство борется с пониманием: этот новик будущий герой, от него матери будут рожать воинов. Висс же рожать от него не светит: молода ещё, недостаточно искушённая в борьбе за власть. Три сотни мечников, четыре мастера. Пожалуй, даже пять мастеров. Нельзя сбрасывать со счетов новика, на глазах обрастающего легендами. Для полноценной войны не хватит, придётся действовать хитрым расчётом и яростным натиском. Асаи сегодня умоются кровью. Они молодцы по-своему, на ссору с могущественными Сест решится не каждый. Тем больше желания всеми доступными средствами убедить врагов, что в конфликте с Сест рассчитывать не на что. Возмездие придёт, и будет оно неотвратимым. Спустя три часа достигли входа Асаи. Завал камня с едким привкусом боевой магии. Вход запечатан. Хитроумные Асаи и не рассчитывали, что смогут противостоять самим Сест. Умникам важно выдержать время, пусть Сест побегают, пусть. Висс Сест дала волю чувствам. Ей вторили воины. Тогда бегом назад, в родные пещеры. Нужен другой план. Срочно.
-- Вход запечатан. За оставшееся время мы его никак не раскопаем. – поджал губы Зос. Мать Тайр молчит. -- Может, попробовать порталом? – заикнулся один из мастеров. -- Умный? -- устало поинтересовалась Тайр. – Все клановые территории защищены от внешних порталов. -- Должен быть выход! Должен быть! -- Зос ударил кулаком в коленку. Тайр нахмурилась. Потом внесла предложение, от которого остолбенели все: -- Мы можем прорваться через два-три других клана. Потом пройти их проходами к Асаи. -- Можем. -- подтвердил Зос ровным безразличным голосом, словно речь не идёт об объявлении войны одновременно нескольким кланам. – Только не успеем тогда. Да и неглупы Асаи. Они предусмотрели всё… -- М-можно?.. -- вымолвил Туисс, нарушая все мыслимые традиции. Не имеет новик права высказывать идеи, словно равный. -- Говори уже. -- поморщилась мать Тайр. -- Не до правил. -- Нижние тоннели! Присутствующие не сразу поняли, о чём речь. Наконец, Зос Сест-Тайр хмыкнул: -- Самоубийство. Ниже последних ярусов пещер идут бесконечные природные пустоты, населённые неведомыми тварями. Ссылка туда служит у дроу аналогом смертной казни. Спуски и проходы закрыты стражами, ловушками, и всё равно оттуда прорываются монстры. За контроль над последним ярусом, где шумят мастерские на подземном огне, кланы темников платят кровью лучших. Мастера ошеломлённо стихли. Мать Тайр сжала кулаки: -- Это вариант. Хорошо подготовиться, усилить группу самыми сильными амулетами. Попробуем? Красноречивую тишину пересекла группа неохотных, вымученных утвердительных кивков. Попробуем.
Для начала собрали всю информацию о нижних тоннелях. Вышло негусто, но листать книжки времени нет, и смысла тоже -- никто никогда не систематизировал природных жителей нижних тоннелей. Не потому, что не пригодилось бы, а сугубо из целесообразности, уж больно много видов там встречается. Запредельно много. Небольшие твари быстры, но не быстрее темников. Крупные могут пройти не везде, значит, имеет смысл держаться низких, узких, извилистых проходов. К сожалению, многие монстры чуют магию, значит, от магической поддержки придётся отказаться. Висс Сест едва не пустила злую слезу, сообразив, что на этот раз не пригодится. Большой отряд получит большие потери и может совсем не достигнуть цели. Маленькая, экипированная до упора группа теоретически пройти может. Зос сам принял руководство командой, ему разрешила Тайр. Неслыханно, разумеется, чтобы отрядом командовал мужик, но обстоятельства вынуждают. Зос, три мастера попроще и… новик Туисс. Навешав на себя по десятку амулетов, обвешавшись метательными ножами, стрелами, звёздами, на спине каждого закреплён щит. Зос долго колебался, пока разрешил новику взять метеоритный меч: явно магический артефакт способен привлечь врагов как огонь во мраке. Мать Тайр самолично обкастовала оружие диверсантов огнём и отравой. Продуктов не брали, прихватили большие фляги с водой. Напялили кольчуги тёмного серебра, коих официально в мире давно нет, а по запасникам кланов лежат. Поверх доспехов плащи ассасинов с эффектом мимикрии. -- Впятером! На клан! -- Зос накоротке хохотнул. -- Блеск! Такое никакие Асаи не вычислят… -- Пусть ваш боевой дух останется непоколебим, а удача придёт вовремя! – были прощальные слова матери Тайр. -- Помните, нет ничего важнее успеха миссии. И ещё… нет, всё. Она молча смотрела, как пятёрка воинов лихо спрыгнула в открытый люк. Родовые матери угрюмо сопят. Висс Сест всё-таки показала на мгновение слёзы, в следующий миг оскалилась на всех вокруг. Несправедливо, что нельзя идти и драться! Нечестно.
Все же чем мне нравится твое творчество - это простотой мысли и ее изложения. Не считая периодических замашек на непонятные окружающему ареалу слова :).
Аспид, ну ты хватил))) нет, просто эволюция (или Божье проявление, на ваш вкус) всегда компенсирует живым организмам недостатки среды дроу подземный народ, хорошо знакомый с темнотой и пусть немного света им не помешает, у них должен быть способ видеть в темноте почему не..? С пером, клинком и добрым луком
Квендиэль, хм.. то есть цели у дроу "подсвечиваются"? интересно). вспомнился фильм "сорви голова (daredevil)", где слепой парень видел засчет звуковых излучений.
кстати.. можешь уравнять шансы дроу и светлых таким образом. мол, эльфы всю жизнь живут в лесу и поэтому могут услышать даже дыхание врага затаившегося).
Аспид, у светлых эльфов зрение запредельное) по Еськову "ночью лесные эльфы стреляют без промаха навскидку за 100 шагов и больше по взблеску луны в глазах" С пером, клинком и добрым луком
Большая плоская ящерица дёрнулась. Ей показалось, что вдоль по костистой спине промчалась стайка существ, простучали пять пар ног. Ящерица подняла голову и долгим немигающим взглядом смотрела вперёд, потом назад. Долго пыталась вспомнить, с чего вдруг насторожилась. Вальяжно улеглась на прежнее место. Отряд двигался проворно. Расстояние приличное, места не курорт. Одно хорошо, темникам не нужны приборы определяться в пространстве, направление не ищется, оно просто есть. Способность всех подземных народов проявлена и у дроу, не заблудишься. Свои клановые антимонстровые ловушки прошли на бегу, а вот рядом с пещерами Асаи будет солоно. Впрочем, пока задача выжить. И двигаться, быстро-быстро, потому что время уходит как бодрящий взвар из дырявой посуды. Уже через несколько поворотов встретилось гнездо странных змей со многими хвостами. Ползают диковины коряво, зато прыгают как живые дротики. Ну, и мечи их рубят хорошо. Туисс поднял за пучок хвостов более-менее целую и осторожно покрутил перед глазами. -- Пошли! По дороге расскажу. Понимаю, боец ты сильный, но без опыта. Держись нас. -- Зос проговорил негромко, рукой же указал: не стоять, вперёд. Череда пещер, где приходилось бежать то ниже, то выше, либо прыгать по камням. Иногда даже протискиваться через горлоподобные сифоны, но нечасто. Довольно долгое время ничего живого не попадалось. Против никто не был, мастера оживились. Старший мастер потемнел с лица. Плохой признак, если место пустое. Значит, кто-то живность ест и пугает, и он сильный, этот кто-то. Между тем пещеры всё росли в размерах, тревожно быстро. Встретилось маленькое озерцо с ледяной подземной водой. Туисс наклонился попить невесомую, невидимую воду. Настолько урез воды замаскирован, что юноша неожиданно окунулся по уши, фыркнул брызгами и вытер мокрый нос. Хохот мастеров вспугнул крыс, новик смущённо заулыбался. Воины стали ближе, они сплотились вдруг. Изменилось отношение к молодому. Теперь на него не косились, наоборот, старались подбодрить, объясняли как могли, почему там бегом, а здесь тихим шагом, почему одно место обойти, а в другом без опаски отдышаться.
Час за часом летели пещерные своды, кристаллические друзы, крошечные водопадики. Камни сливались в серое марево, красивые всё же места. Опасные, правда. То там, то здесь отряд влетал в схватку, чтобы в другой момент исчезнуть, оставляя за собой порубленных-посечённых тварей разной степени зубатости. Щупальца и когти, зубы и клювы, ядовитые плевки и наведённые обманные мороки. Паноптикум подземного мира стал захватывающим сопровождением отряда. Очередная пещера раскинулась большим стадионом, пол широкими шершавыми волнами, снова озерцо. Возле озерца чудный валун. Валун пошевелился, выстрелил гибкими толстыми канатами. Пещерная гидра. Не та ручная коричневая, что известна на поверхности, а настоящая, огромная, каждая чешуйка на теле с небольшой щит. Возрастом лет под восемьсот, стремительная, вечно голодная. А путь идёт через пещеру. Если дальнейший проход широк, не уйти. Узость каменной кишки спасёт. Узко или широко? Широко или узко? Зос прикрыл глаза и помолился Паучихе. Обходить далеко, а время утекает струёй крупного песка. -- Вперёд! -- скомандовал воин охрипшим враз голосом. -- Уповаем на везение. Гидра метнулась на перехват, вот резвая-то! На глазах догоняет. Темники поднажали и буквально под выдохом чудовища влетели в продолжающийся пещерный путь. Широкий вначале, он чуть сужается, а дальше снова превращается в парадный армейский коридор. Хвост гидры прошёл над подпрыгнувшими синхронно дроу и одним хлестким ударом выгрыз в каменной стене неровную шишковатую полосу. Новый удар подровнял пол, воины ушли перекатами. Следом каменные брызги! Нацелились зубастые головы, которые, впрочем, осторожничали, не желая биться по стенам и полу. Туисс взбежал по стене, стригущий хвост клацнул чешуёй шагом ниже, щебёночная шрапнель взвизгнула по доспешным кольцам. Гидра взревела! Но добилась обратного, выигранного времени темникам как раз хватило вырваться в место поуже. Зос удивился, разглядев, что его левый бок мокрый. Прижал ладонь, кровь приостановила ток, лохмотья кольчуги открыли жестокую рану. Четверо друзей остановились. Гидра ударила чудовищным плечом в края прохода, и камень поддался на шаг. Удар, ещё один шаг. Шагов с десяток, и никому не спастись. Зос окончательно успокоился: -- Мне не уйти. Давайте рывком, шагов через тысячу поуже и можно уйти. Воины дружно вдохнули воздух, чтобы уговорить, утащить… -- Бегом. Я задержу, сколько вытяну. Мать Сест важнее! Зос зажал, как смог, бок и выхватил правой рукой старый испытанный клинок. Друзья кинулись со всех ног прочь, более уже не поднимая грустный вопрос спасения командира. За их спинами гидра снова взревела, страшно. Её крик перекрыл гордый боевой клич: -- Сест!!!
Три мастера и новик почти летели. Перепрыгивая через монстров, походя рубя шеи, лапы, щупальца, жвалы. Без Зоса, опытного Зоса шансы пройти через нижние коридоры истончились, но всё ещё были достойны попытки. Час проходил за часом, пещеры сменялись пещерами. Воины перепрыгивали зияющие пропасти, помогая себе кинжалами, поднимались по стенам, один раз даже угадали под горячий водопадик с кислым запахом. В одном из коридоров из бокового ответвления на тёмные живые вихри уставились любопытными крупными глазами элементали земли. Один колданул, и за дроу несколько коридоров петляла самонаводящаяся заклинательная схема, завязшая в спине случайного мимо шедшего минотавра. До конца пути осталось совсем недолго, когда воины Сест ненароком заскочили в подземный муравейник. Лавина боевых муравьёв-солдат затопила дно большой пещеры. Дроу разделились попарно, впереди два прохода -- есть ли среди них хоть один настоящий, не тупик? Угадали Туисс и мастер Рарра Сест-Эшш. Взбегая вверх по пологой террасе, лишая встречных-поперечных насекомых сяжек и ног, Туисс и Рарра успели бросить взгляд на другую пару. Прижатые к стене внутри тупика, обломав острейшие мечи о толстый хитин, мастера метко расшвыривали всё метательное, что успевали хватать с подвесок. Десятки муравьёв, ростом до пояса бойцов, падали, кружились на месте, вцеплялись друг в друга. Черноголовый вал перекинулся через пострадавших и обвалом рухнул на мастеров. Заживо разрываемый на части, один из дроу успел подать рукой воинский салют более удачливым коллегам. Ну вот, а старый мастер рассказывал Туиссу, что насекомые слишком большими быть не могут, их нервная система не справляется. Прекрасно справляется, колония муравьёв готова дать отпор хоть кому. Горе агрессору, дерзнувшему войти в пределы досягаемости чёрно-коричневых жвал!
Туисс и Рарра припустили из последних сил, времени чуть более часа осталось, но и путь на исходе. Последний зал с неровным сводом, слева в закутке шестерни механизма подъёма, прямо шагах в сорока через выровненный хорошо простреливаемый участок пещеры решётка, к счастью, поднятая до упора. Полудесяток Асаи не ожидал увидеть Сест, но оружие выдернуть успели. Четверо кинулись наперерез, оставшийся бросился к шестерням. Рарра разменял жизнь врага на порез на бедре, Туисс вырезал тройку на бегу, хитро провернув меч. И швырнул метательный нож в последнего Асаи. Даже ножу приходится тратить время на полёт, а темники быстры, очень быстры. Уже заполучив в спину нож, Асаи исхитрился-таки разрубить канат механизма, пролетел мимо и покатился по полу замертво. Решётка со скрипом разбежалась вниз. Туисс бежал как никогда. Полуотрубленный кусок наплечника выдал свист, воздух сгустился и с трудом пропускал новика. Туисс бежал и понимал, что не успевает, падение решётки неотвратимо перечёркивало все планы, всю приложенную энергию. Юный воин прыгнул ласточкой… решётка замедлилась? показалось?.. На спине воин заехал по немилосердно шершавому полу прохода под ржавые пики нижней кромки решётки, рассёк их остриями пару ремней снаряжения и… успел. Сразу за ним решётка гулко встала в пазы на полу -- просматриваемая, при том совершенно непроходимая стена. Словно пружина, Туисс вскочил на ноги, понимая, что Рарра не успел. Мгновенный обзор оставленной пещеры показал, почему мастер Рарра не успел уйти, и как так получилось, что решётка замедлилась. Во имя клана Сест, трезво оценивая шансы успеть, пожилой воин собственным телом замедлил движение каменных шестерней. Лишь пару мгновений задержались чудовищного веса зубчатки, размалывая жилистого дроу в очень крепком доспехе, но этого хватило. Туисс втянул воздух. Он прошёл нижними коридорами, без единой раны, но изрядно побитый и измученный. А теперь он на территории Асаи, с неожиданного, никем не предусмотренного направления. Один, против клана.
На шум выбежал пост внутренней стражи. В особом зелёно-сером доспехе, защищённом от кислот и огня. Воины с недоумением рассматривают опущенную решётку. -- Целый пост ушёл во тьму? Что за монстр на это способен? -- Но он не прошёл, видишь, решётка опущена. -- А остальные решётки? -- Тупой?.. Они только все разом опускаются, сам не видишь размеров механизма подъёмника? -- Воины, заткнулись. Эсс, проверь остальные внешние посты, что у них. Риир, сообщи, что есть вероятность прорыва. Хотя вряд ли… -- мастер задумался на мгновение. -- Пост переносим сюда. Буквально за поворотом, на естественном натечном балкончике, за бугром-наплывом в позе миросозерцания молодой воин в цветах Сест. Храбрость должна удивительно сочетаться с безрассудностью, чтобы Сест просто оказался здесь. Не столь уж много понятий, ради которых темник не пожалеет ничего: род, клан, матриархат. Все остальные вещи мира принимаются дроу со здоровым цинизмом, ибо особой ценности не имеют. Разве нет? Избитое тело отрицает синяки и болящие суставы, их нет, не бывает, не может быть. Взамен волна энергии прочёсывает организм, мускулатура играет, мечтая работать предельно результативно. Мысли спокойны, сосредоточены. Весь дроу словно хорошо смазанное оружие, готовое к извлечению и бою, красивое, сильное, само по себе нейтральное к миру. Единым завлекательным невыразительным движением Туисс поднялся. Море покоя в глазах сменилось огоньком цели, не сдвинулось ни одной мимической мышцы, однако лицо сделалось маской смерти с помощью лишь глаз. Время! Время… Смертоносная боевая машина спрыгнула с балкончика, мягко спружинила и перешла на бег. Придётся пройти несколько уровней, где тысячи воинов -- таких же дроу, дерзновенные, полные сил, готовые уйти во тьму во имя уже своего клана. Придётся ориентироваться в чужих, в чуждых коридорах, переходах, пещерах. Первый люк на уровень выше нашёлся быстро. Уяснил ли одинокий страж, что он умер? Чёрная молниеносная тень снесла стражу голову, рефлексы не успели дёрнуть и пальцем. Голова падала, вращаясь поперёк оси, когда молодой Сест соколом взметнулся вверх, подтянулся в люке и исчез в сторону. Крупный воинский патруль. Воин зыркнул вокруг, место зауженное, заглаженное, ни закутка, ни угла тёмного. Напротив вход в пещеру, над входом полоса ткани со знаками воинского мастерства и именем мастера Асаи. Боевая школа. Паучиха любит пошутить. Через неполный вдох Туисс ввинтился в проход, совершенно автоматически закрыл за собой дверь. Малый зал совершенствования. Мордатый мастер в возрасте, в тёмном одеянии, одиннадцать новиков в сером сидят полукругом. Ученики замерли, разглядывая нежданного посетителя, одетого в ненавистные цвета. Учитель подхватил меч, крохотными шагами направился в бой. Сест вынул клинок, дал ненужный, в общем-то, знак уважения.
Мастер Асаи не был самонадеянным, он был на самом деле хороший мастер. Внимательно устремил взор на меч интервента, обратил внимание на цвет и форму оружия, чтобы слегка вздрогнуть. Он знал, хорошо знал предыдущего владельца этого меча, паутинка печали набежала на неподвижное лицо старого мастера. Туисс сбросил несколько нащупывающих ударов, сам раз-два кинул намечающие. В нижних стойках бойцы мягко двигались супротив, непрерывно меняя положение оружия. Бросок, невидимые вращения и переливающийся звон металлических столкновений. Меч мастера украсился зазубринами, метеоритный клинок лишь ярче заблестел там, где обязаны появиться засечки. На груди мастера сквозь тонкий свободный халат пламенеет горизонтальная царапина, кожа едва рассечена, капельки крови редкие. На левом плече новика Сест на последнем крепеже повис наплечник. Мастер сменил стойку на верхнюю. Туисс вывел клинок в среднюю. Новый бросок, лезвия пошли навстречу, несколько сложных движений, и они разошлись, так и не столкнувшись. Асаи перешёл в наступление, Сест уходил то вправо, то влево, съедая инициативу не на шутку разошедшегося врага. Нет, соперника. Рваные зубцы меча Асаи превысили разумный предел, клинок развалился. В тот же миг, после ожидаемого и даже подготавливаемого события, мастер швырнул огрызок в Сеста. Туисс потерял миг, отводя бешено крутящийся предмет в сторону, что оказалось трудным делом, почти любая поправка выводила момент вращения в лицо либо в грудь. И всё же отвёл, отбил, чтобы снова выйти в боевую позицию против старого мастера, сжавшего пальцами новый клинок, сорванный со стены здесь же. Туисс мысленно впустил в себя безразличие. Истинный бой -- бой с собой, условия ничего не значат. Новое столкновение, но мастер уже не может пробить защиту Сеста, он получает порезы то там, то здесь. Финальная серия вращений, метеоритный клинок погружается в сердце мастера. Умирающее тело срывается с блистающей полосы, лицо дрожит, с трудом сохраняя неподвижность. Старый воин выпустил оружие, бессильный звяк как что-то стороннее. Последним усилием Асаи встал на колено, продолжая бороться с теряющим жизнь организмом, безусловные рефлексы привели положение в позу миросозерцания, в которой он и застыл навсегда. Туисс, тяжело дыша, вскинул клинок в воинском салюте, высшем армейском приветствии равных. Новики похватали мечи и кинулись в бой. Времени, чтобы их порубить до единого, ушло немного. Не показал страха, не отступил ни на шаг, не ушёл ни один. Только с последним толчком сердца последнего новика в зале стих боевой клич «Асаи!»
И что здесь непонятного? Пещера карстовая, натечная. Крупный наплыв в виде балкончика, на нём ещё один, шишкообразный. Укрытый от врагов, воин в одежде традиционных цветов клана Сест восстанавливает силы за счёт внутреннего резерва С пером, клинком и добрым луком
Квендиэль, не, это я понял) просто не понял "смысла" этого предложения, как несущего информацию. не видно глагола о совершаемом за балкончиком воином действия =_=
а вообще - с замиранием в сердце ожидаю продолжения :). ошеломлен красотой и точностью описания боя. как живые на глазах сражались. еще бы и болтали в это время.. но, это уже я придираюсь ((((:
Последнее тело закончило дёргаться. Правая рука крутанула и идеально ровно вложила в ножны клинок. Следом накатила всепобеждающая слабость. Громкие голоса приблизились и стали различимы. В эту самую минуту Сест едва стоял, все признаки энергетического дисбаланса. Затраты превысили все возможные лимиты. Бежал, прыгал, дрался, ускорялся в поединке. Приходи и бери. Что, что они там говорят?.. -- В правом складе смотрели? -- Нету там никаких диверсантов. Может, в воинскую школу старого Фисса заглянуть? -- Угу, ты ещё предложи в спальню к родовой матери зайти. Лично я у Фисса перед глазами мельтешить не собираюсь. Голоса отдалились. Туисс пошатнулся, левая рука ухватилась за стойку с оружием. «Надо же, стойка в точности как наша», -- промыслил Сест отстранённо. Зал качался в тумане. Слишком много потрачено энергии. «А ведь мастер выжал из меня всё что мог, до предела», -- пришла мысль. -- «Он знал, знал, что не справляется, но зато заставил спуртовать раз за разом… Ещё и наплечника лишил». Железный кругляш вяло болтается на плече. Ремонтировать нет времени, да и новый доспех подбирать некогда. Неожиданно сильный Асаи отнял у воина самое драгоценное -- время. Без сил, на одном чувстве гордости, новик двинулся к шкафчикам. Шаг. Шаг. Мозаичный пол того гляди шибанёт в лицо. До шкафчиков пара шагов. Один добрый бросок с перекатом. «Тряпка! Мшаный слизняк! Раб!» Сест обзывал себя разными словами, но ноги, ставшие чужими, не чувствовали пола и больше не желали двигаться. Тогда воин упал вперёд. Голова достала до дверец, удар утихомирил головокружение и дал толику прохлады. Бронированный кулак без размаха поцарапал дверцу. Толкнул снова, ни крохи подвижки. Ещё. Да что же это такое? Воина повело, рука уцепилась за ручку и распахнула дверцу настежь. «Наружу, она открывается наружу. Пожалуй, мои мыслительные способности неспособны». Сест всем телом повис на руке, клещом сжав пальцы на узорчатой ручке. Подтянулся. Есть! Удача всё ещё со мной. Все новики одинаковы. На полке, на пустой пыльной полке россыпь высокопитательных лепёшечек. Старые, чёрствые, как зад горного тролля, но никак не крепче молодых здоровых зубов. Едва в рот попали крошки хлеба, энергии прибыло. Это организм изыскал последнее, на пользу дела. Подсев поудобнее, Туисс захрустел тонкими ломкими дисками. Глотнул пару глотков из фляги. Уел я тебя, мастер Фисс! Мы ещё поборемся. Дал собственному телу немного времени поверить в совесть, в разум сознания, чтобы совершить над собой новое грубое насилие. Метаболизм искусственно ускорился. Измученное тело теперь перерабатывает еду в энергию чуть не напрямую. Последние пережаренные обломки с хрумом раздроблены и проглочены. Вкус… может, даже хорошо, что отсутствует. Зато мышцы налились мощью. Потом, завтра, будет очень-очень плохо. Сейчас можно двигаться и драться. «Хотя тренироваться я бы в таком состоянии остерёгся», -- зачем-то подвёл он итог пищевым экзекуциям. В соседнем шкафу обнаружились сушёные полоски мяса. Славно. Закинул в рот. Примерил на место горемычный наплечник. Неа. Оторвал его окончательно и выбросил прочь. Хоть звяком и шорохом не выдаст. Осмотрелся. Зал просто отличный. Хорошее оружие, и если бы не торопиться сейчас… Ах, да. Вперёд!
Длинноногая девчонка Асаи встала на одно колено в позиции почтения. Лицо хмурое и даже слегка заплаканное, зубы сжаты до боли в челюстных мышцах. На пол-лица шикарный кровоподтёк, один глаз пропитался красными жилками. Над ней нависает мать клана Асаи: -- Умение изобретать авантюры не есть умение решать проблемы. Твоя задача была унизить надменных Сест, а не снабдить их рабами, не потерять в минутной разборке героя и три десятка мастеров! Мать Сест у нас, но создаётся впечатление… «Как я её ненавижу! Съела бы, изгрызла на лохмотья!» -- думает про себя молодая посвящённая. -- …устойчивое впечатление, что это не триумф, а позор поровну. Бросить своих подчинённых, да как ты!.. «Строит из себя всевидящую. Сама дала добро на операцию, теперь вся такая непричастная…» -- А ведь я говорила тебе!.. «Конечно, говорила. Ты много чего говорила, на все случаи. Чтобы стать правой при любом раскладе паучьих ног!» -- Спора нет, победа твоя. Устроит ли нас такая победа? Задумайся… Стоять! Неделю будешь заряжать жезлы в хранилище. Недовольна? Озлюсь, о хранилище мечтать будешь. Свободна! Единым мановением сухонькой, подобной закалённой стали руки матери юница отослана прочь. Мать Асаи приблизилась к нише. Мать Сест извивается, но сделать уже ничего не может. Связанная. Хорошая жертва будет, благословение Паучихи останется за Асаи надолго. А эта-то злая побежала. Ненавистью плещет. Все мы были такими, причём самые лучшие именно такими. Молодая дура способна, не отнять. Хоть и с проблемами, но акцию провернула эпическую. Как минимум. Это ж надо, мать чужого клана стащить. Сесты в трансе, либо бегают с идеями. Пусть даже не надеются, что на этом всё! Мать Асаи подала на сегодняшний вечер прошение о собрании всех матерей кланов. Там, в окружении старых высушенных кобр, разгром физический довершится разгромом политическим. Клан Сест ждут нелёгкие времена, клянусь Тьмой! Дети Сест умрут без чести. Асаи оскалилась, одним видом изливая всю мстительность на обезопасенную жертву. -- Как я рада, что ты к нам заглянула. К празднику. Празднество будет особое, и принести к алтарю есть кого. Для тебя ничего не жаль, никаких тайн, один из главных обрядов великих Асаи ты увидишь ближе всех. Представляешь? Не надо благодарить, не надо, это самое малое, что я могу для тебя сделать. Передавай Паучихе, что нет в Западном Матриархате клана лучше Асаи!
Звучание бьёт как пульс, да так, что в глазах мутится. Тум! Тум! Тум! Ту-у-ум! На гематитовом тускло-чёрном постаменте на восьми узких когтистых лапах вздымается статуя богини Паучихи. Здесь нет места магии, освещается алтарь исключительно тонкими смолистыми факелами со специальных факельных столбиков. Пара рабов в мягких тапочках непрестанно обходит гроздья огней и заменяет прогоревшие, треск пламени съедает тихие звуки. Света мало, да и тот бессильно облизывает мрак постамента, извивается у ног Паучихи. Она нависает массивным брюхом над россыпью паучков, прореживая жвалами ряды своих детей, делая их сильнее и живучее. В отдельной нише дымятся специальные мхи и бесцветные подземные травки. Тяжёлый приторный, вызывающий неприятное слюноотделение аромат стекает по ступеням к коленопреклонённым жрицам. Недвижима охрана, сплошь с раритетными клинками. Рабы со связкой факелов измождены, но идут чрезвычайно осторожно, не то что за сильный звук, за одно резкое движение можно угодить на алтарь, кадровая политика обеспечения службы Матери Паучихе удручающая и единообразная. Рвущий душу на части звук вновь разносится над пещерой, мерцающей десятками огоньков. Тум! Тум! Тум! Ту-у-ум! На каменном ложе мать Сест. Она расслаблена, глаза широко открыты и неподвижны. В наполнившихся мраком зрачках отражается Паучиха. Одурманенная Сест обнажена и кажется частью алтаря, лишь грудь время от времени поднимается в заторможенном вдохе. Сегодня в дымящийся состав добавлен неположенный компонент, пленённая мать не должна очнуться, скопить сил и что-нибудь выкинуть в критический момент. Нарушение протокола искупается титулом жертвы, сегодня Асаи станут сильнее, самыми сильными! Жрицы Асаи обрушат на врагов нескончаемый поток смерти, и враги будут таять слизнями в кипятке. Мать Асаи и группа близких жриц на верхней ступени, в блаженном трансе. Кругом матери родов, а также молодые посвящённые. Время от времени в случайном порядке, согласно импульсу силы, девчонки посвящённые подходят к статуе и тихо молятся, показывая уровень притязаний. Матери зорко следят: лишь здесь и сейчас в выражениях веры бросаются вызовы на смертельные поединки, магические и воинские дуэли за право стать на ступеньку выше. У входа резервуары с драгоценными травами и мхами, повсюду стражницы. Чему удивляться, некоторые из этих трав стоят жутко дорого, вымениваются большими усилиями, завоёвываются в рвении обеспечить положенное непрерывное почтительное воскурение. За входом задержалась тень новика. Одежда цветов Асаи, откуда он здесь? Наверное, из-за суматохи на нижних уровнях, где то ли монстр прорвался, то ли враг, впрочем, последнее невероятно… откуда там взяться врагу? Стражницы снисходительно зыркнули на согбённую фигурку молодого мужчины. Он неловко поклонился и отступил. Что нужно, увидел. Мать Сест здесь и она одурманена. Надо спасать, вот только мужчины в пещере алтаря бессильны. Удар холодного оружия в руках мужчины не достигнет цели, превратится в самопроклятие, тогда как жрицы здесь безграничного могущества! Без магической поддержки матери Туисс никогда её не спасёт. Вслед, мёртвое и живое… Тум! Тум! Тум! Ту-у-ум!
Где можно найти плащ послушницы? Только снять с владелицы. Что сложно. Есть ли место, где послушницы остаются одни? Вряд ли, они всегда группами, чтобы присматривать друг за другом. В атмосфере вековых интрижных изысков всеобщая подозрительность не мировоззрение, но образ жизни. Был бы запас времени, проблема бы решалась элементарно. Дохлая идея, но есть смысл попробовать прочесать залы снаряжения жезлов. Скорее всего, никого там нет в праздник жертвы. Воин Сест поспешил по большому коридору. Не обращая внимания на торопливые поклоны ремесленников, но присматривая, чтобы напяленная прямо поверх своей куртка Асаи не расползлась на широких уступах плеч. Залы снаряжения жезлов это группа маленьких пещерок с одним главным выходом. Нередко заряды разносят в крошево износившийся жезл, а заодно и всех везучих очевидцев. Лишь здесь девушки посвящённые могут остаться одни, но истощают магический потенциал до апатии. Напрасно Туисс обегал одну пещерку за другой, все они были пусты. Повезло в предпоследней, он уже и не верил в успех, сунулся в пещерку для отчёта перед собой. Над блестящей от множественного употребления палкой корпеет злая, а потому мало способная к сосредоточению девушка. Смутно знакомая. На полу валяется сильно помятая, истоптанная, даже, кажется исковыренная… да это же ножны, причём его, Туисса, собственные! Девушка вскинула непокорные пучки ресниц, опалила воина удивлением, потом непониманием, затем пониманием и, наконец, жуткой ненавистью. Все эти чувства сменялись последовательно, каждый раз меняя выражение малоподвижного лица. Сильно побитого лица, со здоровенным кровоподтёком. -- Ты! -- взвизгнула посвящённая Асаи и бросилась убивать. Рефлексы не подвели, воин без труда отбил удар. Неслабый, кстати, удар. И правильный. Туисс собрался убить магичку и… замер. Он поднял руку на женщину, властительницу, что непростительно. Но она враг! Но женщина… Но враг… Руки отбивались сами. Девушка Асаи отлетала, вскакивала и снова бросалась вперёд. Наконец, девушка подхватила с пола тяжёлый каменный жезл, мерцающий самоцветами. Недешёвый, древний концентратор сил вскинулся в боевое па. Новик Сест обречённо прикрыл глаза. Девушка победила, он просто не успевает вынуть клинок, а с голыми руками бросаться на вооружённого жезлом мага всё равно что… стоять на месте, никакой разницы. Однако, победила не девушка, а женская логика. Посвящённая не задумываясь швырнула в воина великолепный могучий жезл как какую-нибудь дубинку. Из жезла дубинка не очень, драгоценные камни скрипнули по наручу, чтобы в следующее мгновение жезл отлетел прочь. А руки уже подхватили девушку, крепко связывая остатками путевой верёвки. «Ну, не убил же я её, а стукнуть врага, наверное, можно. Даже если это женщина-дроу», -- успокоил себя новик. Решая дилемму, стоит ли затыкать девушке рот, воин подхватил с пола многострадальные, пыльные, грязные ножны. Посвящённая вдруг изо всей силы метнулась головой вперёд, пытаясь укусить воина. Клац! Девушка удивлённо уставилась на помешавшие ей ножны, а воин -- на глубокие следы зубов на дереве и меди. «Придётся рот заткнуть», – решил новик. Плащ? Вот он, достаточно широк и неприметен. Отлично.